Четыре Искры на Байкале

Александров Николай Иванович

– Всё?!!! А мы, а наши семьи? Женька смотрел на мужчину с недоумением и обидой.

– Это было оптимальное решение. Для Вас и ваших семей ничего не изменилось. Вы живы, вернётесь домой и будете жить до своего естественного конца.

Теперь то, что касается вас четверых, стоящих передо мной. Он помолчал. Задали вы мне задачку! Попав в точку перехода, да ещё и вчетвером, вы должны были немедленно погибнуть, а ваши Искры должны были присоединиться к этапу перерождения. Но произошёл сбой, вы не погибли, и нам пришлось вернуть вас в ваш мир, слегка подкорректировав вашу

память. Сложность оказалась в том, что ваши Искры видели процесс перехода, и нельзя было оставить их без объяснения, понимания и принятия. Мы приняли решение, кстати первый раз за всю историю вашего мира! Мы решили клонировать ваши искры. И вот вы здесь!

– Искра, как я понимаю, это аналог нашего понятия душа? – задал я вопрос, с трудом разлепив пересохшие губы.

– Да! Можно и так сказать. Истинное значение и слова, и понятия я не буду вам объяснять, на данном этапе это не нужно, и даже вредно. Но всё же вы – люди, вкладываете в понятие душа намного более глубокий и философский смысл.

На самом же деле Искра, это энергоинформационная частица, которая несёт в себе память о всех прошедших перерождениях

– Флешка, – сказал Женя. Мужчина посмотрел на него и, слегка улыбнувшись, кивнул. – Да, можно сказать и так. Флешка.

– И если мы – люди, то Вы?.. – Тема была мне близка и интересна, и я решил расставить все точки над и.

– То мы для вас – БОГИ! Мужчина улыбнулся. Что бы не вводить вас в заблуждение, я объясню немного точнее структуру нашей иерархии.

Бог – вернее то, что вы, люди, чаще всего подразумеваете под этим понятием – это энергоинформационное поле, наделённое сверхсознанием. Но поле не имеет рук и, как это не странно голоса. Поэтому, мы являемся его руками и голосом. За долгую историю человечества, как нас только не называли и не представляли! – мужчина слегка, как мне показалось, немного смущённо улыбнулся, и продолжил:

– Древним людям было сложно понять, как может один Бог отвечать за всё. Они сами были разделены на классы, разделённые по характеру работы и образа жизни. Соответственно тому и назначались боги: один отвечал за земледелие, другой за мореходство, и за войну, и за погоду отвечали разные боги, поэтому они молились каждый своему Богу. Ну не мог же воин молится богу плодородия и земледелия? А пахарь молится богу войны?

Позже пришла эпоха великих царей и, соответственно, изменился божественный пантеон. Если есть верховный властитель на земле, то и на небе должен быть один Бог!

– А как же Иисус, Аллах и Будда? – вклинился Серж.

– Не торопись! Бог, будем его так называть для удобства понимания, един. А вот Иисус, Магомет и Будда это и есть его голоса. Просто у каждой страны или скажем так – стороны был свой Бог, но по сути это являлось одним тем же Богом.

А мы, – он указал на себя, – являемся руками голосов, хотя раньше нас тоже называли богами.

Мы стояли перед ним, ошеломлённые и растерянные, не зная и не понимая, что нам делать и как вести себя перед этим божеством.

– Я понимаю вашу растерянность и давайте, я вам немного помогу. Зовите меня просто: Пятый. Ибо сейчас я являюсь пятой рукой первого голоса. Падать передо мною ниц не нужно, но и панибратства я не потерплю.

Представьте себе вот такую структуру, и у вас всё встанет на свои места.

Наш мир – это компания.

Бог – учредитель.

Все знают, что он есть, боятся его и почитают. Но если он появится на проходной без сопровождения, охранники легко могут его выгнать, а рабочие, которые по сути получают от него зарплату, ещё и по шее надавать, не разобравшись.

Голос Бога (или пророк) это Генеральный директор.

Его лицо видели почти все, кое где даже висят его портреты. Но знаком он далеко не с каждым, и вряд ли зайдёт в цех к рабочим.

Руки бога – это коммерческий директор, технический директор и так далее.

– Правда, коллега?!!! – Он лукаво взглянул на Женьку и заразительно расхохотался.

Глядя на него расхохотались и мы, размазывая по щекам слёзы, и выплёскивая накопившееся напряжение.

– Ладно, – махнул Пятый рукой, хватит! – мы притихли, и вновь настороженно посмотрели на него.

– Теперь о Вас лично.

Так как к нам вы попали не просто копиями Искры, но полной копией людей, то по сути вы являетесь духами.

– Духами? Женька оторопело потыкал себя указательным пальцем в руку, в ногу и вдруг, ущипнул Серёгу. От неожиданности тот подпрыгнул и что-то проверещал. Приземлившись и потирая задницу, он уже внятно, хотя и обиженно спросил:

– За что, Шеф?

– Эксперимент! Ответил Жека и обратился к Пятому:

– Какие же мы духи, если мы полностью осязаемы и материальны? И боль вон, чувствуем, он кивнул на недовольно сопящего Сержа.

– Мы вернули вас такими, какими вы к нам попали, лишь для того, чтобы облегчить время перехода. А что касается формы…

Он задумчиво глянул на нас и, немного приподняв правую руку, чуть дёрнул указательным пальцем в направлении Сергея.

Движение это было настолько лёгким, как первая робкая поклёвка трогает поплавок, и настолько неожиданным стал эффект от этого движения: Серж словно стёк вниз за доли секунды превратившись в чёрного кобелька – хвост баранкой, на морде белое пятно. Кобелёк взвизгнул, и залился лаем, бросаясь на невидимую стену, отделяющую его от Пятого.

Рука переместилась в сторону Женьки, лёгкий кивок Пальца, и вот уже лохматый лев недоумённо оглядывается на нас.

Занятый разглядыванием метаморфозы, которая приключилась с моим другом, я пропустил себя.

Неожиданно уровень пола резко приблизился, звуки и запахи стали резче и отчётливее. Я приподнял руку и увидел чёрную кошачью лапу с белой варежкой возле когтей. Как ни странно, находится в теле кота мне было достаточно комфортно. Сжавшись я оттолкнулся задними лапами и сделав в воздухе кульбит, приземлился на все четыре лапы. Довольно муркнул. И тут, помимо мой воли, шерсть на мне поднялась дыбом. Резкий, неприятный запах заставил зашипеть, и я повернулся влево, готовый немедленно сцепиться с угрозой, которая исходила оттуда. Огромный бурый медведь сидел на попе и не с недоумением разглядывал свои передние лапы.