Четыре королевы

Голдстоун Нэнси

К этому времени Бланка подписала мир с Раймондом Тулузским и могла не беспокоиться за свой юго-восточный фланг. Извещенная шпионами о визите Моклерка в Англию и о новом обострении его амбиций, она сделала весьма великодушное предложение Гуго де Ламаршу — в том числе обещая выплату десяти тысяч турских ливров и перспективу женитьбы старшего сына графа и графини де Ламарш на одной из своих дочерей. Результатом этих заигрываний стало отпадение графа де Ламарш от Моклерка и английского лагеря в целом. Король Англии не смог настроить свою мать против Бланки.

А между тем англичане высадились на французском берегу, и Генрих III, сопровождаемый своим братом Ричардом, графом Корнуэллом, стал лагерем в Нанте, в юго-восточном углу Бретани. Там король полностью

оправдал мнение советников о своих военных способностях. Генрих и Ричард простояли в Нанте до июля, ничего не делая, растрачивая впустую время, деньги и ресурсы. Они как будто устроили себе каникулы. Наконец английские рыцари произвели осторожный обходной маневр по землям Пуату, очень стараясь избежать столкновения с Людовиком и Бланкой, которые собрали войско из преданных баронов и были готовы к бою. Англичане ограничились тем, что захватили один маленький, никому не нужный замок и вернулись в Нант. К этому времени и Генрих, и Ричард заболели от плохого питания и безделья; в октябре они вернулись в Англию. Даже Моклерк, разочарованный, отказался иметь с ними дело. В 1234 году он стал союзником Людовика и Бланки и до конца жизни оставался им верен.

Бланка победила. Она спасла корону Франции для сына.

Теперь ей оставалось только обеспечить ему наследника.

Ромео де Вильнёв был чрезвычайно практичен. Победа французской королевы над Моклерком и английским королем его впечатлила. Могущество Бланки слишком возросло, чтобы ее игнорировать. Графу Прованскому следовало установить связь с Францией, независимую и отличную от той, которую навязали Тулузе. Очень опасно было иметь соседом Раймонда VII в качестве единственного союзника Бланки в регионе. Главная трудность заключалась в обеспечении независимости от Франции. Прованс не желал быть проглоченным новым сюзереном, как случилось с Тулузой.

Наилучшим выходом был, разумеется, брачный союз. Брак с французским принцем означал объединение равных, союз без гегемонии. На этом пути Ромео надеялся на удачу. Жанну Тулузскую, дочь Раймонда VII, уже помолвили с сыном Бланки Кастильской. Почему бы дочери Раймонда-Беренгера V Прованского не стать невестой другого сына Бланки — благо их в королевской семье достаточно? Правда, граф Тулузский был намного богаче и могущественнее, чем граф Прованский, но относительно королевского уровня они были одного ранга [20] . Сыновья королев женились на дочерях графов и в прошлом. Не исключалась даже возможность, что Бланка сочтет одну из дочерей Раймонда-Беренгера подходящей партией и для самого Людовика IX. Милой, хорошо воспитанной Маргарите почти двенадцать: отличный возраст для жены девятнадцатилетнего короля французского. Конечно, придется позаботиться о приданом — августейшие браки обходятся дорого — но Ромео был уверен, что сумеет раздобыть необходимые средства.

20

Здесь и ниже автор недопонимает и осовременивает систему рангов того времени. Титул графа, герцога и т. п. означал только право управления и использования доходов с территории определенного размера. Графами бывали зачастую сыновья королей (см., например, Ричарда Корнуэльского). Ранг определялся причастностью к королевскому роду, освященному таинством помазания. Раймонд-Беренгер V был внуком и племянником королей Арагона, Раймонд VI Тулузский — кузеном по матери короля Франции Людовика VII, Раймонд VII, его сын, соответственно, приходился Людовику VIII троюродным братом по отцу, а по материнской линии — королям Англии племянником (Ричарду и Иоанну) или двоюродным братом (Генриху III). Немногие из графов могли похвалиться таким родством. (Прим. перев.).

Ему вовсе не нужно было сообщать в письменном виде, что, мол, у графа Прованского имеются четыре красавицы-дочери, и каждая вполне годится в невесты Людовику IX. Достаточно было соответственно настроить трубадуров, всегда имевшихся под рукой, не жалея подарков, обедов, комплиментов и вина. Очень скоро песни, восхваляющие изящество и стиль двора графа и графини Прованских, милые манеры, превосходное воспитание и благочестие четырех прелестных незамужних дочерей, стали распространяться по всей Франции, но особенно при королевском дворе в Париже.

Наживка была насажена на крючок — но клюнет ли большая рыба?

Маргарита

Глава III. Королевская свадьба

В конечном счете, несмотря на все усилия Ромео, граф Прованский был обязан браком своей старшей дочери Маргариты не политике верного советника, но главному сопернику — Раймонду VII, графу Тулузскому.

К 1233 году Раймонд уже начал сожалеть о договоре, заключенном с Бланкой Кастильской. Теперь, когда его власть над Тулузой и графством более-менее восстановилась, а непосредственная военная опасность отступила, он больше не хотел терпеть засилье инквизиторов, расплодившихся в Тулузе. Не желал он также подчиняться своему епископу, выплачивать Церкви обещанную репарацию в десять тысяч марок и уж тем более отправляться в крестовый поход. Короче, поразмыслив, граф обнаружил, что он вообщене желает исполнять условия капитуляции. Соответственно, он начал протестовать перед Бланкой и папой, выторговывая у них преимущества.

Бланка направила французского рыцаря Жиля де Флажи, своего ближайшего помощника, переговорить с Раймондом и напомнить о его обязательствах; но она заранее знала, что граф Тулузский — ненадежный союзник, судьбою предназначенный доставлять ей неприятности. Чтобы замирить Тулузу надолго, требовалась либо новая военная интервенция, по сути, оккупация (дорогостоящая и не слишком радужная затея), либо приобретение нового надежного партнера в том же регионе — в противовес Тулузе. Бланка долго обсуждала этот вопрос с Жилем перед его отъездом из Парижа, и они решили, что до прибытия в Тулузу Жиль должен нанести неожиданный визит Раймонду-Беренгеру V в его замке в Авиньоне с целью лично проинспектировать прелести его старшей дочери Маргариты.

Провансальцы, разумеется, смекнули, зачем приехал Жиль де Флажи, и всем домом принялись ублажать эмиссара французской королевы. Для Жиля каждый вечер устраивали пиры; трубадуры сочиняли новые пьесы, развлекая его; жонглеры паясничали; вино текло рекой. 80 %жителей Прованса имели собственные виноградники, и область подтвердила свою репутацию сада Европы. Граф обсуждал с гостем вопросы политики и религии, а графиня демонстрировала благочестие всех членов семьи. Двенадцатилетняя Маргарита, очаровательная в шелковых нарядах, была представлена на рассмотрение Жиля.

Из Прованса Жиль отправился в Тулузу. Раймонд VII, не осведомленный о предыдущем визите дипломата, не осознавал, как контрастирует обстановка в его семье со счастливым домашним миром графа Прованского, и потому не воздержался от изложения своих горьких обид. Раймонд более двадцати лет боролся с Церковью за право управлять законно унаследованными землями и за восстановление чести и статуса семьи, и долгий конфликт сильно сказался на его характере. От Раймонда VII веяло отчаянием — отчаянием, смешанным с бравадой. Не слишком привлекательное сочетание. Жиль выслушал его, но ничего не обещал.

Возвратившись в Париж, Жиль снова совещался с Бланкой за закрытыми дверями. Он подтвердил ее подозрения. Больше всего королеву обеспокоило сообщение Жиля о том, что граф Тулузский обратился к папе за разрешением на развод. Значит, Раймонд VII желал жениться снова и произвести на свет наследников. Но это нарушало тот пункт договора от 1229 года, согласно которому после его смерти Тулуза должна перейти под сень французской короны в лице его зятя Альфонса де Пуатье. Бланке удалось вырвать Тулузу из рук графов; она не намеревалась отдавать ее.