Четыре солнца
Шрифт:
«Слово» более 40 раз переложено на современный русский язык. Существуют переводы на все европейские и на множество других языков. В мировой художественной литературе нет более знаменитого произведения.
Поэт и скоморохи
Никто никогда не сомневался в том, что «Слово» принадлежит именно к поэзии, а не к прозе. Хотя в нём нет ни рифм, ни сколько-нибудь строгого ритма.
Читаем: Чьрна земля подъ копыты костьми была посеяна, а кровью польяна, тугою (горем) взыдоша по Руской земли! В народных песнях
Битва и гибель сравниваются в песнях со свадебным пиром: стала молодцу женой сырая земля, их сосватала сабля острая… В поэме: Ту (тут) кроваваго вина недоста (недостало), ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Причём автор имел горестное право назвать врагов Руси сватами, Кончак действительно состоял с Игорем в таких отношениях. На половчанках были женаты Юрий Долгорукий, Олег (дед Игоря), Рюрик (тот, что правил Русью вместе со Святославом) и другие князья.
Известны сравнения: град пуль, стрелы сыпались дождём. В «Слове» то же самое… только наоборот и лучше. Дружина ушла далеко от дома, поэт предрекает: Быти грому великому, итти дождю стрелами… В чужом краю всё враждебно русичам, природа тоже: дождь будет разить их, как стрелы!
Они упомянуты и в строках Той бо Олегъ мечемь крамолу коваше и стрелы по земли сеяше. Образ теперь кажется неестественным: меч не молот, крамола не железная. Но глагол ковати имел особый оттенок. Чтобы кузницы не роняли искр на село и не досаждали грохотом, их ставили на отшибе. На работавших там наши предки смотрели с суеверным страхом: уединился человек в отдалении, возится у огня, как колдун, гнёт и плющит металл, который никаким силам не поддаётся. Понятна окраска распространённого в ту пору выражения ковати крамолу. А поэт ещё добавил — мечемь. То есть священным оружием, которое носили князья, на котором клялись! Обнажать его без серьёзного повода не полагалось: скажем, если вспыхивал бунт, кровью смердов меч не оскверняли, на усмирение выступали с боевым топором. Удар мечом плашмя означал презрение к противнику и считался оскорблением. А Олег употреблял меч в нечистых целях, обращая против князей — своей родни! И то, что «стрелы по земле сеял», — не менее тяжкий проступок. Сеют зерно. Хлеб и земля священны.
Или вот похвала и упрёк, которые Святослав посылает Игорю и Всеволоду: «Ваши храбрые сердца из горячего булата скованы, а отвагой закалены. Что вы сотворили моей серебряной седине!». Каковы образы, сколько блеска в сопоставлении булата и серебра! Да ещё сказано «из горячего булата», у братьев и вправду были не холодные сердца.
Но произведение, полное поэзии, должно бы иметь и стихотворную форму. Особенно в те времена. Словесность у всех народов начинается со стихов. Когда-то сочинялись в стихах даже арифметические задачи, учебники, философские трактаты. Лишь впоследствии литература возвращается к прозе, но на новом уровне (по диалектической спирали) — не к разговорной прозе, а к художественной.
Тот же путь проходит почти каждый писатель — в юности сочиняет стихи. При первом обращении к творчеству естественно стремление создать нечто необыкновенное, украшенное созвучиями, совсем не похожее на обыденную речь. То же самое наблюдается не только в литературе. Когда люди стали заботиться о своей красоте, то принялись разрисовывать себя узорами, и лишь много позже поняли совершенство самого тела, если оно хорошо развито. Точно так же девушка-подросток изводит на себя короба румян и туши (ритмов и рифм), а у зрелой красавицы косметика малозаметна.
Так не родилась же наша литература сразу взрослой!
Исследователи примерили к «Слову» все известные системы
Однако не быть его тоже не может.
Наука пустилась на хитрости. В «Поэтическом словаре» Квятковского говорится: «Слово» выполнено по интонационно-фразовой системе. Попросту говоря, если в любом лиричном рассказе назвать предложения стихами, то и будет интонационно-фразовая поэма.
А. К. Югов утверждал: «Слово» написано песноречием. Он тонко чувствовал поэму и многое в ней разъяснил, но что такое песноречие, осталось понятно одному Югову.
Самым авторитетным считалось мнение академика Д. С. Лихачёва: в «Слове» ритм меняется в соответствии с содержанием. Князь волнуется перед бегством из плена, отсюда прерывистая речь: Игорь спить, Игорь бдить, Игорь мыслью поля мерить. А княгиня, молясь за него, обращается к вольному Днепру на широком дыхании: Ты пробилъ еси каменныя горы сквозе землю Половецкую. Академик, правда, не заметил: если бы фразы поменялись ритмами, вышло бы не менее обоснованно: княгиня волнуется за мужа, а он спит. И вообще по этой теории мы все поэты: рассуждаем длинно, когда спешить некуда. Спортивные комментаторы при атаках частят скороговоркой, в паузах тянут время. Ритм, изменяющийся вместе с содержанием, есть в таблице умножения: пока числа маленькие, фразы тоже короткие (дважды три — шесть), они растут вместе (восемью девять — семьдесят два).
Не так давно Андрей Чернов объявил «Слово» рифмованным. Он тогда был начинающим поэтом, и его идея понятна: стихи – это когда складно. Ещё бы ему знать, что в древности рифмы употреблялись только скоморохами для смеху: комичным казалось неожиданное сближение далёких по смыслу слов. Каламбуры смешат нас до сих пор. Героическая песнь не могла иметь ничего общего с балаганом. В ней однажды даже сказано «Ярослову», чтобы избежать рифмы с «Мстиславу». А случайные созвучия есть в любом тексте. Вот хоть в этом абзаце: «давно – но», «Андрей – в ней», «Чернов – слов», «объявил – был», «Слово – Ярослову», «тогда – когда», «ещё бы – чтобы», «поэтом – это», «его – ничего», «понятна – складно», «употреблялись – казалось». И если ещё учитывать приблизительные созвучия, как Чернов (у него «дружине – аминь», а здесь: «давно – Чернов», «есть – тексте», «вот – хоть»)…
Стихосложение «Слова» попало в число неразрешимых проблем. Если и можно было взяться за его поиск, то лишь по незнанию, что эта задача — вроде изобретения вечного двигателя.
Арифметика гармонии
Что такое стихосложение?
Для примера начало былины «Соловей Будимирович». Эти слова мы слышим в опере Н. А. Римского-Корсакова «Садко»:
Высота ль, высота поднебесная, Глубота, глубота, океан-море, Широко раздолье по всей земле, Глубоки омуты днепровские!Закон здесь такой: в каждой строке по три ударения (некоторые менее сильные не считаются). Запомним — поровну ударных гласных.
Вирши Симеона Полоцкого, XVII век:
О Константине граде! Зело веселися! И святая София церква — просветися!Имеется в виду православный храм, превращённый турками в мечеть после падения Византии. В Киеве и Новгороде есть храмы с тем же названием, они были возведены в противовес константинопольской Софии, когда Русь доказывала своё право на религиозную самостоятельность.