Четыре стороны света и одна женщина
Шрифт:
Что-то сдавило ее левый сосок. Несильно, но чувствительно. Не пальцы и не губы, их бы Арина точно узнала. Через секунду такое же настойчивое сдавливание охватило и другой сосок.
– Что это? – спросила она, не удержавшись, но Максим, конечно, не потрудился ответить. Ах да, она же пообещала ему молчать. Соски чуть заныли, непривычные к этому сдавливанию, а Максим прикоснулся к ним и слегка потеребил пальцами. Арина простонала и изогнулась всем телом, когда ее губы накрыл сильный, властный поцелуй. Максим прикусил ее верхнюю губу, заставил ее приоткрыть губы и вложил ей в рот свои пальцы.
– Соси, – тихо потребовал он, и Арина принялась осторожно, нежно обсасывать его пальцы. Он ритмично двигал ими вперед-назад,
– Хорошо, маленькая. Хорошо, – прошептал Максим. – Ты такая влажная там, горячая. Нужно тебя охладить. Не отвечай, молчи.
И что-то необычное будто обожгло сначала ее разгоряченные половые губы, потом ее нежные внутренние ткани. Что-то неясное проникло внутрь ее тела вместе с его пальцами, что-то очень холодное. Арина ахнула. Он засунул в нее кусочек льда? Конечно, это же лед из стакана. Он положил его ей во влагалище. А на сосках тогда… прищепки?
Максим резко свел ее ноги вместе, отчего кусочек льда проник еще чуть глубже внутрь. Арина вскрикнула, когда Максим резко развернул ее бедра, уложив ее так, что одно согнутое колено накрывало другое.
– Какая аппетитная задница, – весело прошептал он. – Нужно немного огня, да?
Арина невольно напряглась, дернулась, и ленты впились ей в запястья. Она крикнула, поддаваясь панике, и вдруг что-то со свистом пролетело в воздухе и обожгло ее ягодицу. Он ударил ее. Но чем? Арина попыталась вспомнить, что еще доставал он из шкафчиков, а новый удар заставил ее закричать громче. Максим остановился и погладил место удара ладонью. Лед внутри таял, запястья отзывались легкой болью, ягодицы горели. Новый удар застал Арину врасплох. Как долго он собирается делать это? Она крикнула и услышала свой измененный голос, умоляющий о пощаде.
– Не надо! – Она извивалась в бешеном танце, а Максим наносил шлепок за шлепком, иногда останавливаясь для того, чтобы прикоснуться к ее груди, осторожно тянул за прищепки. Как и обещал, он и не думал останавливаться. Разве что для того, чтобы позволить ей глотнуть из бокала с вином или отпить апельсинового сока. Или чтобы поцеловать ее в шею, или нежно провести пальцем по ее оголенной ступне. Она не знала, что он даст ей в следующий момент – только извивалась, затягивая путы на запястьях сильнее.
Он властвовал над нею, и ничто не могло сдержать его.
Один раз вместо терпкого вина он поднес к ее губам свой эрегированный член. От неожиданности Арина раскрыла губы и испустила громкий возглас удивления, но Максим не дал ей паузы. Он взял ее лицо в ладони и с усилием ткнул членом в ее приоткрытые губы, требуя от нее покорности. Она позволила ему заполнить фаллосом свой рот, позволила ему двигаться там, как он захочет и сколько захочет.
Это сводило с ума – лежать беспомощной жертвой и осознавать, какие страстные, непристойные вещи он вытворяет с ней. Арине так нравилось чувствовать его член, горячий и нетерпеливый, сильный. Нравилось, что он заполняет ее рот целиком, почти не давая ей дышать. Ее лоно сокращалось горячими, сладкими, как нуга, волнами, отзываясь на его страстные движения бедрами. Она почти потерялась в этом, а потом эта сексуальная пытка сменилось его жарким поцелуем – таким же всепоглощающим, ненасытным.
– Моя прекрасная девочка, – прошептал он и вложил ей в губы кусочек сладкой сочной груши. – Вкусно?
– Ты вкуснее, – прошептала она и довольно улыбнулась, услышав его тихий смех.
– Да ты такая же сумасшедшая, как я, – восхищенно пробормотал он и снова исчез, оставив ее гадать, каким будет его следующий ход.
Это было невозможно и прекрасно в один и тот же момент. Лед быстро таял у нее внутри, слишком горяча, слишком
Затем он вошел в нее, так же неожиданно и резко, как делал все в этот раз. В один миг его большой член заполнил ее до краев, и Максим стал непредсказуемо, неритмично и яростно вбиваться в нее. Он крепко держал ее за бедра и кричал, рычал от страсти. Он сорвал с ее глаз полотенце, и Арина остолбенела, увидев его перекошенное страстью и желанием лицо. Он вторгался в ее лоно, неотрывно глядя ей прямо в глаза. Она потерялась в этом взгляде, в том, что он делает с ней, с ее телом и с ее миром. Максим поднял ее ноги и ухватился за лодыжки, вошел еще глубже. Затем положил одну ее ногу себе на плечо и, сохраняя контакт взглядов, очень медленно вложил себе в рот средний палец и облизал его.
– О нет! – простонала она, но его влажный палец немедленно принялся терзать ее пульсирующий клитор, вторя движениям его бедер. Они кончили одновременно. Арина застонала и почти потеряла сознание, подчинившись мощной волне наслаждения, захлестнувшей ее тело. Она почувствовала, как член внутри нее извергается сильной тугой струей, и это наполнило ее еще большим счастьем.
Она прикрыла глаза и протяжно стонала, наслаждаясь этой полной потерей контроля, полетом во времени и пространстве, а Максим так и не отвел от нее взгляда, даже когда кончал. Напротив, он склонился ближе к ней и смотрел, смотрел, пытаясь запечатлеть в своей памяти каждое незаметное движение ее лица, меняющееся выражение ее прикрытых глаз. Он хотел ощутить своим членом каждую сладкую пульсацию ее лона. Арина кричала, и смеялась, и извивалась, удерживаемая красными лентами, но в тот же самый момент чувствовала себя необъяснимо свободной. Как будто клетка, в которой она сидела всю свою жизнь, вдруг развалилась на части, дав ей вдохнуть воздух полной грудью. Лежа в объятиях своего властного, сильного мужчины, Арина почувствовала себя настоящей женщиной. Это было прекрасно.
20
Солнечные лучи покинули гостиную и переместились в одну из гостевых комнат, которыми никто не пользовался. День склонялся к вечеру. Целый день в ласках и разговорах – что может быть лучше. Вино допито, и тосты съедены, даже груши кончились, но выходить из дому не хотелось, и оба они, и Максим, и Арина, лежали на полу, прикрывшись огромным одеялом, которое она принесла из своей спальни.
В квартире было тихо – ни музыки, ни новостей, ни звуков глупых телепередач, ведущих бесконечный разговор ни о чем. Только шум ветра, играющего проводами за открытой балконной дверью в гостиной, и звуки машин, пролетающих мимо их дома по улице внизу. Максим и Арина лежали и смотрели друг на друга, не в силах сдержать глупые улыбки, без причин поселившиеся на их губах.
Арина смотрела на Максима, любуясь его лицом, таким расслабленным и спокойным сейчас. Нежная кожа под глазами, чуть обветрившиеся губы. У нее сейчас, наверное, такие же – потрескавшиеся и воспаленные от его яростных поцелуев. Арина прикоснулась пальцами к своим губам, потом к губам Максима. Затем провела пальцем ниже – к слегка небритому подбородку. Красивый мужчина с грацией молодого, сильного хищника. Каждое ленивое движение его рук – прекрасное творение природы. То, как он притягивает ее к себе, как закрывает от наслаждения глаза, вдыхая аромат ее обнаженного тела, измотанного и уставшего от любви, как прикасается к ее бедру напрягшимся членом.