Четыре сына. Игры со временем
Шрифт:
Очистив организм, султан вновь завалился на землю, мечтая на несколько часов провалиться в сон. Однако планы его нарушило легкое дрожание истлевшего песка. Открыв глаза, Белый посмотрел в центр проплешины. Там ничего сверхъестественного не происходило, а вот за пределами черноты, Дамаск разглядел движение. Заставляя себя подняться, он смог лишь сесть. Песок Фаджара начал вздыматься аккуратными горками.
Песчаные холмы начали расти. Показались черные фигуры. Глаза Дамаска расширились, а сердце неровно забилось о грудную клетку. Словно рассыпчатая вода осыпалась с неизвестных высоких существ. Сначала Белый подумал, что это фархары. Но нет. Они походили на них, но все же это
Магии в нем почти не осталось, а вот адреналин в крови наполнил султана недюжинной силой. Вскочив, он припустил так, что только пятки засверкали. За спиной прокатились раскаты гневного рева.
Молясь Оркусу, чтобы эти существа оказались настолько же медлительными, насколько были уродливыми, Дамаск даже не оборачивался, несясь к своему рысаку, мирно топтавшемуся в паре километрах от черной прогалины.
Грудь прорезала удушающая боль, и резкий толчок остановил султана, дернув назад. Упав в твердые объятья песка, Дамаск на миг потерялся в пространстве. Открыв глаза, он резко сел, пытаясь вновь вскочить и побежать. Но не смог. Его тело сковали магические путы. Жирный, неприятно сопливый аспарагусовый щуп стиснул грудную клетку, пригвоздив руки к телу. Дернувшись, Дамаск понял, что щуп кто-то держит. Обернувшись, он увидел, как к нему направляется девять мерзких существ.
Собрав последние крохи магии, султан выпустил огонь на поверхность тела, пытаясь сжечь удавку. Гадкий щуп завонял и задымился, но не исчез.
Страх начал застилась глаза и дурманить разум. В панике вскочив, Дамаск вновь рухнул в песок, поддаваясь магическому «поводку», который держал один из уродов с глазами.
Чудовища окружили султана, который замер, словно кролик в террариуме у удава. Тот желтоглазый, что держал его, подошел ближе всех. Он сел напротив Дамаска, медленно обвивая горло мага своими длинными когтистыми пальцами. Неожиданно, один из монстров застрекотал, переходя на рык. Отвлекшийся на шум желтоглазый, вновь посмотрел на Дамаска. Он накрутил «поводок» на запястье и потянулся освободившейся рукой к лицу человека. Слегка царапнув щеку султана, так что выступила капля крови, монстр отстранился, уступая место мутанту с пастью. Жуткое существо жадно втягивало запах мага, время от времени открывая пасть и выпуская длинный тонкий синий язык, будто пробовало воздух на вкус.
Чувство гадливости даже страх пересилило. Не желая быть сожранным этими тварями, Дамаск собрался полностью иссушить свой Источник магии. Да, он погибнет, но, по крайней мере, сотрет с лица земли эту погань.
– Сахжа-ар, – прошипел слепой мутант.
Его тут же оттолкнул желтоглазый, воткнув острый коготь Дамаску в правый бок. Белый заорал. В живот будто вонзился раскаленный кинжал. Боль была невыносимой, и сознание султана уплыло в небытие.
Кап-кап. Кап.
Холодные неприятные капли разбивались о лицо Дамаска. Дернув головой, пытаясь стряхнуть влагу, кожу султана оросило еще больше капель. Недовольно открыв глаза, он осмотрелся, пытаясь понять, где находится.
Фаджар.
«Дождь? В пустыне?» – подумал Дамаск, посмотрев на небо, где толкались свинцовые тучи, огрызаясь друг на друга зубастыми молниями.
Вдруг вспомнив, что привело его в пустыню Смертника и обстоятельства, уложившие его в горизонтальное положение, Дамаск схватился за правый бок. Легкая льняная рубашка была разорвана и пропитана кровью. Рана в животе была неглубокой, словно ей уже несколько седмиц.
Белый прислушался к своим ощущениям. Какого-то чудовищного дискомфорта он не испытывал. Да неприятно, но вполне терпимо. Дамаск попытался осмотреть себя в истинном видение, но Источник резанул такой болью, что он вновь чуть не потерял сознание.
Решив пока с магией повременить, султан поднялся на ноги, направившись в сторону, где оставил своего рысака, всей душой надеясь, что тот всё еще там.
Через два дня Дамаск подъезжал к Эссору. С каждым шагом коня, ему становилось всё хуже и хуже. Рана полностью зажила, но состояние было такое, будто она наоборот загноилась и отравляла организм. Температура тела поднялась, и к воротам столицы рысак привез бесчувственное тело султана. Карберы быстро доставили своего правителя во дворец, где им тут же занялись самые лучшие целители султаната.
Четыре дня Дамаска пытались спасти, но все оказывалось тщетно. Он перестал приходить в себя.
Белый парил. Парил где-то высоко над землей, купаясь в звездах, как неожиданно его дернули вниз, и он ударился о негостеприимную землю прямо животом. Да так сильно, что не смог сдержать крик.
– Тише, тише, Дамаск! – раздался знакомый девичий голос, где-то совсем рядом.
Белый надрывал голосовые связки, чувствуя, будто ему кишки на вертеле жарят.
– Уйди от него! С твоим появлением только хуже! – заорал Шах.
Послышалась возня, звон разбивающейся посуды и гневное шипение Эниры:
– Это вы уйдите от меня, иначе я вам глаза выцарапаю. Почему мне раньше не сказали? У него что-то в животе… Дайте нож!
– Что ты собралась делать? – не унимался скорпус.
– Я сказала, дать нож! – потеряла терпение лира.
– Угомонись, Шах! Она Светлая и вреда ему не принесет! – вмешался благоразумный Бирм.
На живот опустилась прохладная маленькая ладошка. Боль тут же отступила, и Дамаск провалился в бездонную пустоту.
Ночь скомкала цвета в полутона. Звуки спрятались в темноте, тихо перешептываясь друг с другом. Яркие магические лампы в султанских покоях сейчас тускло светили мягким коралловым цветом, практически не дотягиваясь до широкой кровати с золотыми столбами.
Дамаск открыл глаза. Он прекрасно помнил всё, что произошло. Однако, несмотря на весь пережитый кошмар, чувствовал султан себя великолепно. Будто заново родился!
Слева, у самой кровати кто-то сидел. Правитель Эссора повернул голову и увидел спящую в кресле Эниру. Голова ее упала на плечо, книга, которую она читала, сползла к подлокотнику, а ноги по-хозяйски были закинуты на ложе султана.
Словно почувствовав, что на нее смотрят, девушка открыла глаза. Сонно улыбнувшись, она потянулась к руке Дамаска, накрыв ее своей теплой ладошкой.
– Здравствуй, Дамаск. Как ты себя чувствуешь? – полушепотом спросила Энира.
– Как ни странно, хорошо, – хриплым голосом ответил султан, благодарно поцеловав маленькую ручку. – Спасибо тебе. Это ведь ты вытащила меня из объятий смерти.
Откидываясь обратно в кресло, лира беззаботно отмахнулась.
– Я уверена, ты бы сделал то же самое.