Четыре жизни академика Берга

Радунская Ирина Львовна

Анализ 200 переключателей занимает 5 часов.

Анализ 15 миллиардов — X часов.

х = 3,75 108 час = 40000 лет

Разве эта цифра не является убедительной для человека точных наук? Единственно возможный вывод: на данном уровне науки невозможно понять мыслительные процессы прямым путем. Надо воспользоваться автоматами как моделями. Кроме того, физиологи жалуются на слишком малый размер нейронов. Даже под микроскопом их трудно исследовать. Они так переплетены друг с другом, что в «неразобранном» состоянии недоступны изучению. Надо еще подключить к ним измерительные приборы, чтобы получить хоть какую-нибудь объективную информацию о работе, о величине биопотенциалов, силе тока, пробегающего по ним при

внешних раздражениях.

Бергу важно было не только самому уверовать в силу кибернетики, не только зажечь верой настоящих и будущих кибернетиков, но надо быть постоянно начеку, чтобы не дать этой вере перерасти в беспочвенную фантастику и прожектерство.

Перспективы и возможности кибернетики расценивались учеными столь различно, что возникшая разноголосица становилась угрожающей. Если в 1962 году могла родиться рецензия, зачеркивающая кибернетическую биологию, то для того же шестьдесят второго года характерна и дискуссия между академиками Колмогоровым и Кольманом (в нее включились и многие другие ученые). Суть ее изложена Кольманом в статье «Могут ли машины обладать психикой?»

«Да, могут, таково, собственно, основное содержание высказываний академика А.Н. Колмогорова, — пишет Кольман. — Когда Колмогоров заявляет, что методами кибернетики “можно анализировать жизнь во всей ее полноте, в том числе и человеческое сознание со всей его сложностью”, то мы полностью присоединяемся к нему. Когда Колмогоров считает, что возможно “на пути кибернетического подхода к анализу жизненных явлений создать подлинную настоящую жизнь, которая будет самостоятельно продолжаться и развиваться”, то с этим можно и нужно согласиться лишь в том смысле, что этот подход будет чрезвычайно содействовать биохимии добиться своими специфическими методами искусственного синтеза белковых тел, живой материи. Но если Колмогоров полагает, что такими “искусственными живыми существами, способными к размножению и прогрессивной эволюции, в высших формах обладающими эмоцией, волей и мышлением”, окажутся автоматы, то он крайне заблуждается».

Колмогоров — ученый интереснейшей индивидуальности, его работы всегда новы и глубоки. На возможности кибернетических машин у него свой, особый взгляд.

Он предполагал, что можно создать автоматы, не только воспроизводящие все свойства человека, но даже превосходящие его. Такие, которые будут обладать свойствами неведомых нам высокоорганизованных живых существ, обитающих, быть может, на других планетах. И что эти автоматы помогут нам разгадать их психику. Такая точка зрения, по мнению Берга, была в то время опасна.

Рецензия на сборник «Проблемы кибернетики» только подтверждала, что нападки на кибернетику не прекратились, они просто приняли другую форму. Если авторы антикибернетических статей были против кибернетики вообще, то новые невежды боролись против нее под видом защитников, озабоченных ее судьбой.

Лаплас выдвинул в свое время оригинальный проект общения с марсианами — он предлагал построить в равнинах Сибири интенсивно светящийся чертеж теоремы Пифагора: пусть марсиане знают, что землю населяют мыслящие существа! И тогда казалось, что основные трудности возникнут при создании достаточно большой символической фигуры. Лишь позже возникли запреты принципиального характера. А что, если обитатели других планет, например Юпитера, не знают твердых тел и обитают в жидкой среде, что тогда? Ведь у них своя геометрия, отличная от нашей, и «пифагоровы штаны» для них на все стороны не равны. Возможно ли земными моделями имитировать их психику и эмоции?

Дискуссии о сверхроботах в начальный период кибернетики разгорались во всем свете. Подвергались критике, переосмысливанию такие понятия, как мышление, сознание, чувства. Сравнивая человеческий организм и автомат, ученые легко находили аналогии в понятиях «память», «мысль», но затруднялись найти у машин что-либо похожее на чувства — машины вполне обходились без них.

— Зачем же чувства даны человеку? — спрашивали одни. — Это, несомненно, роскошь, излишки природы. Чувства любви, радости, печали, все то, что так осложняет нравственную и психическую жизнь человека, так нагружает нервную систему, вовсе не обязательны, как показывает опыт автоматов. Легко создать машину, способную вилять хвостом, но не может быть машины, которая бы ощущала чувство радости, была бы дружелюбной, инициативной, красивой, могла бы влюбляться. И тем не менее машина, обходясь без чувств и эмоций, может функционировать в духовной области.

— Ошибка, заблуждение, — говорили другие, — чувства — это один из способов общения человека с окружающей средой, это средство восстановления душевного равновесия человека, его здоровья, элементы автоматического регулирования.

— А сознание?

— Сознание — это зеркало внешнего мира и внутреннего состояния организма. Это луч прожектора, скользящий по поверхности окружающего ландшафта и внутреннего мира человека. Каждое субъективное переживание соответствует определенному состоянию организма и прежде всего состоянию нервной системы.

— Но это красивые слова, разве нам известны пропорции, в которых мир отражается в этом зеркале? Ведь закономерности связи человека с внешним миром еще не известны, не описаны с помощью физических понятий.

Неизвестны, думает Берг, но это предмет кибернетики, и они будут известны. Это только начало. Когда была построена первая железная дорога, ею мало кто пользовался, ее боялись как огня.

Для него важны не абстрактные рассуждения, а очевидность. Связь же эмоций и физического состояния организма очевидна, эмоции влияют на состояние кровообращения и сосудов. Известно, когда человек испытывает страх, у него расслабляются мышцы. Еще в 1925–1927 годах физиолог Р. Вагнер установил, что взаимосвязь скелетно-мускульной системы и нагрузок может быть однозначно описана физико-математическими методами. Известны и препараты, искусственно вызывающие определенные переживания: наркотики, алкоголь, лекарственные препараты.

«Если следовать тезису кибернетики, то каждому физическому состоянию организма соответствует определенное, субъективное, психическое состояние и наоборот. Что же значит “соответствует”? — размышляет Берг. — И как выдержать эту параллель при изучении на автоматах психических и мыслительных реакций человека? Может быть, это так же безнадежно, как и познание с помощью автоматов психики марсиан?»

КОГДА ГАНС НАЙДЕТ ГРЕТХЕН

Рой таких вопросов, сомнений обрушивался на Берга из зарубежных книг и статей, одолевал его в спорах с коллегами, наедине с самим собой. Он часами думает над проблемой, с которой никогда еще не сталкивался ни как моряк, ни как радиоинженер, – он размышляет над одной из самых драматичных и загадочных человеческих проблем — над тайной мышления. «Совершенно очевидно, мышление нельзя отдифференцировать от понятий времени и пространства… Оно возникло и развивалось во времени… Человек за время существования на Земле менялся сам, менялись формы, информационное содержание, эффективность его мышления. Доисторический человек мыслил иначе, чем мыслит человек теперь. Будущий человек будет мыслить не так, как сегодняшний… Мышление — это психический процесс, а все психические процессы — информационные процессы, материальными носителями которых являются физико-химические (а следовательно, и энергетические) процессы в нервных сетях человеческого организма, т. е. физиологические процессы…

Явная цепочка закономерностей и связей — узел физиологии, физики, химии, математики, психологии живого организма.

Отсюда неожиданная мысль: психология — это наука об информационном содержании физиологических процессов в нервных сетях человеческого организма… Мышление свойственно только человеку — оно возникло как следствие потребностей человека. Человек когда-то начал мыслить, мыслит теперь и будет мыслить в будущем в соответствии со своими потребностями. Когда-то его занимало только приспособление к окружающей среде, основной заботой было выжить.