Четыреста лет царского дома – триста лет романо-германского ига
Шрифт:
Выдающийся пермский исследователь творчества русского писателя Ф.М. Достоевского, о котором мы с тобой немало беседовали в первой части, Лесевицкий А.В. сравнивает таких конформистски настроенных (т. е. услужливо непринципиальных) учёных с социальными роботами [63*]. О роботах мы будем ещё говорить не раз.
Этот год кем-то считается особым. И не только потому, что на свет появилась твоя сестрёнка. Это год 400-летия воцарения Романовых на Руси. Вот как описывают ФН, ссылаясь на труды Ивана Забелина, страшные трансформации Московского Кремля [64*]:
«с. 531. До наших дней дошли лишь ПОЗДНИЕ КОПИИ С ПОЗДНИХ ПЛАНОВ КРЕМЛЯ, СОСТАВЛЕННЫЕ ЛИШЬ В 1751 ГОДУ, то есть во второй половине XVIII века. А более ранних планов Кремля сегодня уже нет. Что с ними случилось? Уничтожены?..
Согласно нашей реконструкции, в эпоху Петра I отношения между сравнительно небольшой романовской Россией и огромной Московской Тартарией, включавшей в себя не только Сибирь и Дальний Восток, но и обширные земли Америки ( не удивляйся, а просто загляни в книгу под № 65*—
с. 533. Романовы не просто бросили старинный Русско-ордынский Кремль Москвы=Иерусалима на произвол судьбы, но решили поиздеваться над прежними «монгольскими» святынями. В знаменитую Грановитую Палату, например, запустили шутов с их «свадьбами». Пусть, дескать, повеселятся…
с. 337. В эпоху Петра и после него Московский Кремль фактически использовали, в частности, как ТЮРЬМУ И КОЛОНИЮ для преступников, должников, в общем, для колодников. Уже одно это показывает всю глубину пренебрежения и презрения, которые подчёркнуто демонстрировали Романовы по отношению к древней святыне Москвы=Иерусалима. Идея разместить в самом сердце прежней Великой = «Монгольской» Империи (откуда не так давно управлялся практически весь цивилизованный мир XIV–XVI веков) КОЛОНИИ КОЛОДНИКОВ И КОНЮШНИ, — носила явно идеологический характер. Новый оккупационный порядок на территории завоёванной Руси наглядно показывал её населению — кто теперь хозяин, пачкая грязью и конским навозом прежние ордынские символы и святыни».
А теперь пусть расскажет сам И.Е. Забелин [цит. по 64*]:
с. 538. «Ещё в 1727 году начальство Казённого Двора, в котором сохранялась ДРЕВНЯЯ ЗОЛОТАЯ И СЕРЕБРЯНАЯ ПОСУДА И ВСЕ ЦАРСКИЕ ДРАГОЦЕННОСТИ, — объясняло, что «от Стараго (?) и Доимочнаго Приказов (находившихся где-то подле этого Двора, который стоял МЕЖДУ АРХАНГЕЛЬСКИМ И БЛАГОВЕЩЕНСКИМ СОБОРАМИ), всякой пометной и непотребной сор от нужников и от постою ЛОШАДЕЙ И ОТ КОЛОДНИКОВ, которые содержатся из Оберъ-Бергамта, подвергают царскую казну немалой опасности, ибо от того является СМРАДНЫЙ ДУХЪ, а от того духу Его Императорскаго Величества золотой и серебряной посуде и иной казне можно ожидать всякой вреды, отчегобъ не почернело»… Находившиеся в Кремле старые Приказы, огромный корпус которых тянулся по окраине Кремлёвской горы от Архангельского собора почти до Спасских ворот, как равно и новоучреждённые Коллегии, помещённые во Дворце, вызвали потребность в ПИТЕЙНОМ ДОМЕ, который неизвестно в какое время, ЯВИЛСЯ В САМОМ КРЕМЛЕ, под горою, у Тайницких ворот. КАБАК этот именовался Каток, вероятно, по крутизне схода к нему из Приказов».
Далее вновь возьмёмся за ФН [64*]:
«с. 539. Поразительно, что Романовы держали Московский Кремль в чёрном теле вплоть до начала XIX века включительно ( то есть до нашествия Наполеона, а учинённый собственными руками погром Кремля на него же и списали— моя вставка). Отсюда видно — сколь велико было их раздражение прежними ордынскими традициями и воспоминаниями, связывавшимися с Москвой и Кремлём. Дошло до того, что в начале XIX века романовская администрация фактически отдала Кремль во власть воров и мошенников! В КРЕМЛЕ ВОЗНИКЛИ ВОРОВСКИЕ ПРИТОНЫ И «ДОМА РАЗВРАТА»».
ФН делают страшный вывод:
« Из всего, что мы узнали об истории Московского Кремля при Романовых, непреложно следует, что ТОТ КРЕМЛЬ, КОТОРЫЙ МЫ ВИДИМ СЕГОДНЯ, ИМЕЕТ МАЛО ОБЩЕГО НЕ ТОЛЬКО С ОРДЫНСКО-ХАНСКИМ КРЕМЛЁМ ЭПОХИ ВЕЛИКОЙ = «МОНГОЛЬСКОЙ» ИМПЕРИИ ИЛИ ЭПОХИ ПЕРВЫХ РОМАНОВЫХ, НО ДАЖЕ С КРЕМЛЁМ НАЧАЛА ДЕВЯТНАДЦАТОГО ВЕКА, когда его начал увлечённо сносить и выравнивать реформатор П.С. Валуев».
Да, дружочек, я вспоминаю, что в школьном учебнике существовал какой-то странный временной провал в истории Москвы между царём Ив. Грозным (Рюриковичем), построившим Кремль, и нашествием Наполеона, который так же вынужден был держать измождённую конницу в царских соборах и палатах. Даже Павел I, который, как считалось современниками, предпочитал древнюю столицу новой, где его больше любили [61*], реально не захотел что-либо сделать для спасения Кремля. Презрение к русским было у него так сильно, что он не скрывал этого даже перед иностранцами. Впрочем, этот несчастный император — особая статья. Хотя профессор В.Ф. Чиж приводит массу свидетельств психического нездоровья правителя, но не решается сделать необходимого вывода, что Павел I страдал шизофренией. Это и понятно, ведь последний был Романовым. И тень такого приговора (учёные от психиатрии любят поговаривать о наследственнойобусловленности заболевания) не должна была пасть на действующего императора Николая II. Соответствующий вывод делаю за него я. Тем более, сегодня уже развита новая дисциплина, перинатальная психология, которая говорит, что, если ребёнок с первых дней и месяцев жизни лишён материнскогоухода (сотня нянек не заменит одной матери, кормящей своиммолоком), то следствием этого обязательно будут разнообразные невротические, а при очень неблагоприятных условиях (!) и психотические нарушения. Павел I с рождения и был лишён материнского тепла. Не поэтому ли Екатерина II желала лишить его права стать наследникомимперии? Уж кто-кто, а она знала, как страшна бывает месть психически больных.
Уместно сделать несколько замечаний и по поводу виновника погрома в России и Кремле, то есть Петра I, человека, собственноручно обезглавившего десятки лучших воинов России, стрельцов, а позднее искоренившему их полностью, зарубившего любовника жены. Такие кровавые «труды» не проходят даром для психики. А был ли он нормален ещё до этих событий? По крайней мере, деяния Петра носят на себе отчётливую шизофреническую тень. Случайно ли в Турции за ним закрепилось звание Безумного? Ты увидишь схожее заключение официальных московских психиатров, однако, не ранее того, как Кремль перестанет заигрывать с живущими в изгнании современными Романовыми. Вместо этого Москва, кажется, готовится к празднованию 400-летия их царствования. Чтобы лучше разобраться в причинах моих выводов, тебе лучше посетить сайт [66*], на котором имеется моя публикация по проблемам шизофрении. Надеюсь, ты станешь врачом, а потом, возможно, и морским исследователем, подобно Ж.И. Кусто и Жаку Майолю (их книги есть в моей библиотеке в избытке — куплены для тебя), и будешь мыслить одинаково со мной. Это ключ к решению многих проблем человечества. Лишь психиатры этого понять не могут и не хотят: они слишком усвоили роль социальных роботов. Кусто и Майоль — не роботы, учись у них жить и творить! Выдающийся знаток и настройщик человеческого сердца, французский лётчик и гуманист, [67] писал:
Повторяю опять и опять: строить будущее означает неустанно обустраивать настоящее. Строить корабль — значит будить и будить страсть к морю
Кстати, в недавно вышедшей книге ФН [68*] содержится сногсшибательная гипотеза, естественно, подтверждённая некоторыми свидетельствами, в том числе найденными редкими портретами, что Пётр I, наш, русский, был убит во время своих заграничных скитаний в начале правления и подменён на человека европейских кровей (вероятно, немца) из близкого окружения. Где уж ему любить Россию! Вот почему он совершенно разный на портретах разных живописцев, вот почему так размазаны черты его лица — не за что ухватиться взгляду. Двадцать лет назад я впервые познакомился с подобной гипотезой с подачи Валишевского [69*], ссылавшегося на современных императору писателей, но отмахнулся от неё, как от абсурдной и совершенно непонятной: научно-медицинской и философской подготовки бывает маловато, чтобы уместить в сознании то, чего так не хотела советская школа и история.
Истина должна быть пережита, а не преподана.
В конечном счёте, любой неординарный ум вынужден полагаться на мнения специалистов из неродственных областей знания, когда отсутствует собственный опыт его применения… В уральских старообрядческих скитах, наполненных беглыми крестьянами, нечестивое поведение царя также объясняли его подменой [70*].
Ах, как он ненавидел Россию и её ордынский уклад жизни! Его знаменитые деяния по отрезанию бород были только для прикрытия названы актами окультуривания и европеизации «дикого» населения. Знаменитый русский литератор В.И. Даль писал («Уральский казак»), что для гурьевских казаков «борода дороже головы». Да только ли для них? Отрезая бороды, Пётр Алексеевич снова воображал, что сечёт головы. Опять же мания величия и бред преследования получается! Боялся даже собственного «сына» Алексея, который, бесспорно, не узнал своего «папеньку» при встрече после долгого расставания. А значит, был обречён сначала на молчание, а потом на смерть… Описывая жизнь Алексея, «сына и внука полуазиатских деспотов», Валишевский не только осуждает его «варварские» «византийские нравы и наклонности», но отмечает и весьма лестные качества: ум, любознательность, набожность, сострадание к матери, заточённой в Суздальском монастыре, любовь к Москве и её прошлому. «Сын» даже принимал скромное участие в жизни армии, но отсутствие воинственного духа и известного рода болезненность не способствовали его воинской карьере. Да и что можно делать успешно с отцом, перевернувшим весь старый (но едва ли варварский) уклад жизни России, столь милый Алексею! Пётр часто отлучался из «дома» за границу, и не только на войну. Откуда эта странная тяга к морю у «коренного» москвича? Известно предание, что он ребёнком имел такое отвращение к воде, что дрожал при виде малейшего ручейка [69*].
Умел ли он воевать, да и было ли с кем, если уничтожил под корень лучшее русское профессиональное стрелецкое войско? Наследник прусского престола, будущий Фридрих Великий заметил:
«Счастливое стечение обстоятельств, благоприятные события и невежество иностранцев создали из царя призрак героя; это больше не неустрашимый воин, презирающий и не знающий опасности, но государь малодушный и робкий, которого грубость покидает в беде. Жестокий в мирное время, слабый во время войны…»
А свою знаменитую битву он выиграл не только благодаря героизму воинов, а и посредством подкупа турецкого военачальника, решившего из корысти предать шведов (тогда всё русское воинство лишилось драгоценностей в пользу врагов). Об этом с удивлением я прочитал ещё в конце 80-х годов в немецком издании книги знаменитого А.Дюма. Теперь она есть ограниченным тиражом и на русском языке [71]. Валишевский признаёт, что Пётр не был великим полководцем, а при Полтаве удовлетворился командованием полком, «предоставив, как всегда, общее начальство своим генералам» [69*]. А ты помнишь, какое славословие развёл придворный поэт Пушкин А.С. по поводу героических деяний Петра I? Да, разве мог кто-либо и после этого усомниться в его спасительной роли в судьбах России? Но и сегодня «капитаны» общественно-исторического мнения старательно обходят стороной факт, что Россия победила Швецию при помощи доброй половины Европы: Саксонии и Пруссии, Дании и Англии, и ценой восемнадцатилетних отчаянных усилий [69*].