Чейзер

Астахов Андрей Львович

Ответом мне была тишина, а потом герцогиня даже не засмеялась - захохотала в голос. И придворные опять поспешили присоединиться к ней.

– А у вас острый язык, сударь мой, - сказала Ульрика-Индигерда, переводя дыхание.
– Но по сути дела вам нечего сказать, не так ли?

– Нечего, ваша светлость.

– Тогда вам стоит знать, что у нас есть свидетельства того, что вы самозванец, - сказал старик в черном, - и самозванец очень опасный. Что вы скажете в свою защиту?

– А кто представил вам эти свидетельства?
– спокойно спросил я.
– Пьерен Сторм, который выставил

меня бастардом, стремясь лишить наследства? Так по завещанию отца я его лишен. Пьерен получил то, чего хотел. Я не претендую на титул и деньги дома Стормов, пусть успокоится. Или у меня есть другие враги, о которых я должен знать?

– У вас много врагов, сэр, - заявил старик.
– Поэтому у нас возникли вопросы.

– Не пугайте молодого человека, канцлер, - вмешалась герцогиня.
– А то он еще подумает, что мы тоже настроены к нему враждебно.

– Я не смею так думать, ваше высочество, - сказал я с поклоном.
– Но с некоторыми свидетельствами против меня я бы охотно познакомился.

– Вас обвиняют в сговоре с магами-ренегатами и черной волшбе, которая выморила жителей славного города Монсальват, - произнес канцлер.

– Я не удивлен этому, сударь. И знаю, кто меня в этом обвинил - некто Абенезер Цельс. Человек, которому я спас жизнь по просьбе одного достойного человека, хотя он является вором, укравшим чужие зелья, и виновником той самой эпидемии, в которой он смеет обвинять меня. Что же до сговора с ренегатами, то скажу вам прямо - я был готов пойти на сговор с кем угодно, чтобы остановить заразу и спасти уцелевших жителей от бродячих мертвецов, которые по ночам атаковали их лагерь.

– Бродячие мертвецы, оооо!
– пропищал шут.
– Это страшнее бродячих пердунов.

– У вас есть доказательства ваших слов?
– осведомился канцлер.

– Только одно, милорд - Абенезера Цельса нет в этом зале. Думаю, этот трус не рискнул бы повторить свои наветы, глядя мне в глаза.

– Хорошо сказано, порви меня демоны!
– выдал шут.

– Помолчи, Коко, - сказала герцогиня.
– Однако, барон Сторм, до нас дошли другие слухи. Нам сообщают, что вы совершили ряд преступлений в землях барона Белзона Кадуорса. Не имея на то никакх прав, вы выдали себя за герцогского посланника. Вас обвиняют в занятиях запрещенной магией, в том, что вы напустили на земли Кадуорса демонскую стаю. Вы виновны в гибели нескольких наших подданых, а главное, духовного лица, служителя Вечных. Это очень серьезные обвинения. Можете что-либо сказать в свое оправдание?

– Я догадываюсь, кто может меня обвинять, и поэтому промолчу, ваша светлость, - ответил я.
– Не хочу компрометировать даму. Я могу подробно описать все, что случилось во владениях барона Кадуорса, но это не моя тайна, поэтому на моих устах печать молчания. Скажу лишь, что все эти обвинения - наглая ложь, с первого слова до последнего.

– Вот как? Вы не хотите свидетельствовать в свое оправдание?

– Да, ваша светлость.

– На ваше счастье - или несчастье, - здесь присутствует конюший барона Каудорса, мессир Лука Фрезон, который привез ответ барона на наш запрос о вас, - сказала герцогиня.
– Прошу вас, мессир.

Чернобородый мужчина в расшитом

серебром камзоле шагнул к трону, поклонился герцогине, извлек из сумки запечатанный свиток, сломал печати и развернул его. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха.

– "Сим свидетельствую, - читал Фрезон, - что молодой дворянин, именующий себя Сандером Стормом, сыном барона Джернона Сторма, оказал мне неоценимые услуги в приватном деле, связанном с событиями страшными и сверхъестественными, происходившими в моих владениях. Объявляю, что вышеозначенный юноша Сандер Сторм проявил себя, как в высшей степени благородный человек и воин, чем заслужил мою признательность, награду и особое расположение. Писано в десятый день месяца Зарниц и собственноручно подписью и печатями барона Белзона Кадуорса, шестнадцатого барона Орвика, скреплено."

По залу прошел удивленный шепот. У меня отлегло от сердца. Барон Кадуорс оказался Человеком с большой буквы. Поклеп его бывшей женушки не сработал.

– Что скажете?
– спросила герцогиня.

– Что правда и справедливость всегда торжествуют, ваша светлость, - ответил я.

– Мне все больше и больше нравится этот пройдоха!
– воскликнул шут.

– У вас талант выходить сухим из воды, - сказал канцлер, вцепившись в меня взглядом.
– Однако главное обвинение против вас никем не опровергнуто. Обвинение в том, что вы незаконно присвоили себе баронский титул, являясь при этом человеком подлого происхождения.

– Я думаю, что его преподобие аббат Ульфилла, настоятель Грейвульского монастыря, и мессир Брен Неллер, ректор школы военных капелланов в Донкастере, могли бы замолвить за меня слово. Но я не вижу их в этом зале. Единственным доказательством моего знакомства с милордом Неллером может служить подаренный им меч Солер, который сейчас при мне, однако я понимаю, что нужны более веские аргументы. Так что мне нечего ответить вам, милорд. Простите, если разочаровал вас.

– Вы ошибаетесь, юноша!
– Неллер вошел в зал из соседней комнаты, поприветствовал меня кивком, и я поклонился в ответ.
– Я здесь, и вижу, что не ошибся в вас.

– Вы так уверенно говорите, мессир Брен, что я подозреваю - вы привезли нам неопровержимые доказательства в пользу этого юноши, - сказала герцогиня.

– Ваша светлость, я знал барона Джернона Сторма. Мы были друзьями. И я был бы слеп, как крот, если бы не заметил сходства между Стормом-старшим и этим молодым человеком. Причем не только внешнего.

– Кажется, я многое поняла, - произнесла герцогиня.
– Господа, оставьте нас наедине с сэром Сандером.

– Вы... шутите, ваша светлость?
– Канцлер аж рот открыл от изумления.

– Нисколько. Подождите за дверью. И ты, Коко, ступай.... Господин канцлер, пошлите за лордом Крамером и господином Жакеном. Я хочу их видеть.

Придворные, кланяясь и шепчась, выскользнули из зала, оставив нас с герцогиней с глазу на глаз. Это была очень странная минута. Наверное, я смотрел герцогине Вальзератской в глаза и пытался понять, о чем она думает. И герцогиня наверняка пыталась сделать то же самое.

– И что теперь?
– внезапно спросила герцогиня.

– Ваша светлость?
– не понял я.