Чинди
Шрифт:
— Каков бы ни был объект, — хмыкнула Хатч, — это будет славная прогулочка.
— Мы не можем просто так все бросить. Особенно теперь. — Джордж говорил о Пите и Германе.
Тор кивнул и присел на край ее кушетки.
— Мы просто не хотим сдавать позиции. Мы далеко ушли от того открытия, которое побудило нас отправиться в путь. Мы обнаружили здесь наличие ретрансляционной сети. И хотим выяснить, что это значит, Хатч. Так что нам никак нельзя повернуть назад. Мы посовещались и теперь знаем, что ты была права. Мы учимся на своих ошибках. Становимся более осторожными.
— Намного более осторожными, — вставила Хатч.
Джордж прикрыл глаза.
— Да. Мы все согласны с этим.
— И каждый из вас согласен продолжить полет?
— Мы обсуждали это прошлой ночью. Поворачивать назад никто не хочет.
— Сколько времени займет перелет? — спросил Джордж.
— До ближайшего объекта одиннадцать дней в один конец.
— Не так плохо, — сказал он. — Так почему бы не отправиться туда — просто взглянуть? Посмотреть, что там? Мы будем вести себя так, как предлагает Тор. Мы ничем не рискуем.
Хатч вновь прикрыла глаза и теперь исследовала круглые бусинки света, пробивавшегося сквозь веки и ресницы.
— Перед нами встает проблема снабжения, — сообщила она. — У нас не такие запасы, чтобы продлить путешествие еще на три недели.
— Что нам необходимо? — осведомился Джордж.
— Продукты. Никто не предполагал, что экспедиция так затянется.
— Наверняка тут можно что-то сделать, — заметил Тор. — К нам могли бы выслать грузовой корабль, чтобы мы с ним где-нибудь встретились. Ты только подумай, как это выгодно Академии.
И все вернулось вновь. Хатч никак не могла разобраться в собственных чувствах. Экспедиция, ее роль в ней, потеря двух людей. А впереди — неизвестность. Она не исследователь. Ее основное занятие — перевозка людей и материальных ресурсов. Она всегда с радостью предоставляла другим совать нос в самые темные углы.
Тем не менее она глубоко прониклась чувствами этих людей из Общества контактеров. Они действительно знали что-то очень важное и большое. Ушли далеко за пределы всего того, что до сих пор было найдено сверхсветовыми кораблями. Там, вдали, кто-то был — кто-то, с кем они могли бы поговорить, кто-то, несомненно заинтересованный в нейтронных звездах и живых цивилизациях. Спустя столько долгих лет распахнулась дверь к блестящему открытию. И ей представлялся шанс оказаться на самом пороге… С таким вот совершенно негодным экипажем.
— Есть предложение, — решилась она. — Джордж, почему бы тебе не воспользоваться гиперсвязью и не сообщить директору, с чем мы столкнулись? Если никто не будет возражать, полетим к ближайшему объекту. Звезде класса G. А может, директор согласится отправить со станции «Аутпост» второй корабль. Они могли бы захватить сэндвичи и встретить нас прямо у цели.
— Предположим, там ничего нет, — начал Тор. — И передача направлена в сторону сверхгиганта?
— Нам надо быть готовым и к этому, — ответила Хатч.
— А если они не отправят второй корабль? — засомневался Джордж.
— Обязательно отправят, — усмехнулась Хатч. — Ради такого открытия!.. Когда мы пришлем доклад о том, что нашли, вслед за нами поднимется целая флотилия.
Телесные раны Джорджа заживали куда быстрее, чем душевные. Он отправил исполняющему обязанности секретаря Общества рапорт о происшествии на планете Рай, вслед за сообщением о смерти их десяти коллег на «Кондоре», и это стоило ему огромных усилий. Докладывать об этом было для Джорджа особенно больно, поскольку он не мог закрыть глаза на то, что несет личную ответственность за смерть двух ближайших друзей.
Казалось, что их потери — прямой результат его непродуманного решения. Да, участники экспедиции понимали опасность и добровольно шли на риск; да, он ни на кого не оказывал давления; да, он сам рисковал не меньше других и по сути стоял на переднем крае.
Тем не менее они погибли. Пит в самом начале неожиданного нападения, Герман — когда кинулся на защиту Джорджа.
Хатч направила необходимые отчеты в Академию и в Транспортный отдел, который должен был надлежащим образом расследовать происшествие. Но Джорджу предстояло нечто еще более трудное: известить вдову Германа, Эмму, и семью Пита, сына и дочь.
Однако таковы были, с его точки зрения, обязанности начальника экспедиции. Хотя о подобной задаче он никогда не думал — пока не оказался перед фактом.
Он всегда верил, что в один прекрасный день удовлетворит свое главное стремление, что добьется и установит контакт. Но вот это произошло — а где же наслаждение, где полное довольство? Пусть контакт установлен с дикарями… (Кто бы мог подумать? ) Нет, из-за этого все было извращено и принесло ему лишь жестокую горечь.
Почему он не послушался?
Хатчинс была права — обидно!
И все-таки, все-таки …
В глубине души Джордж чувствовал, что, окажись он снова в той же ситуации, поступил бы точно так же. Да и мог ли он поступить иначе? Если проявить большую осторожность, укрыться в шаттле и махать ангелам рукой из-за металлической баррикады, с закрытыми и задраенными люками, тебя будут поливать презрением — и объявится кто-нибудь более мужественный и стяжает славу.
Когда-то требовалось встречать опасность лицом к лицу, бросать кости, как жребий, и ждать исхода. Сейчас на их долю выпали крохи тех времен, и если люди погибли, то такова была обычная цена рискованного предприятия. Невозможно делать безопасность важнейшей целью. Кто из перестраховщиков когда-нибудь достигал хоть чего-то?
Но потеря Пита и старинного друга, Германа, до сих пор разрывала ему душу. И в первые дни после страшного события ему не могли помочь даже транквилизаторы.
Джордж передал обеим семьям свои соболезнования. Голос его срывался, он отчаянно старался сохранять спокойствие. Закончив, он улегся на койку и уставился в потолок.