Чингисиана. Свод свидетельств современников

Коллектив авторов

Затем Святейший Владыка сделал такое повеление: «Пусть явятся ко мне и держат речь от жен моих любезная супруга моя Бортэ, а от нукеров верных — Борчу и Мухали!»*

Тогда сунитский Гилугэдэй-батор промолвил:

«Подобная яшме держава твоя ослабнет. Любимая тобой ханша мудрая Бортэгэлджин (Бортэ) скончается. Твои братья Хасар и Бэлгудэй останутся в одиночестве. В трудах собранный тобою народ рассеется. Великой названная держава твоя разрушится. Давними крепкими узами связанная [с тобой] Ханша твоя мудрая Бортэгэлджин умрет. Угэдэй и Толуй — твои сыновья станут сиротами. Народы твои, которые ты так поспешно собирал, Разбредутся и попадут под [управление] других людей. Словно гора, образованная тобой, твоя держава разрушится. Обретенная тобой верная ханша мудрая Бортэгэлджин умрет. Отчигин

и Хачигун, братья твои, останутся в одиночестве. Многочисленный покорный народ твой разбредется по лесам и горам. Перекочует с гор Хангай-хана. Жена и дети твои идут с рыданиями. Не соизволишь ли дать им свои наставления? Идут они с гор Ункуя, рыдая и тоскуя. Дочери и сыновья твои идут, скорбя и плача. Не соизволишь ли ты дать им свои добрые наставления? Трудно расколоть рожденное тело. В случае же, если расколется, Встретимся ли в нирване? Здоровое тело трудно разрушить. Но если оно разрушится, Произойдет ли наша встреча в стране блаженства? Не соизволишь ли указать источник воды В пустынной земле вдове твоей Бортэгэлджин-хатун И твоим сыновьям Угэдэю и Толую? Не укажешь ли им путь через горный проход?»

Тогда Чингис дал такое наставление:

«Внемлите мне, жены и нукеры мои! Да будут указаны остающейся в одиночестве мудрой ханше Бортэгэлджин И моим сыновьям Угэдэю и Толую Место для кочевья, воды и долины, проходы и дороги! И еще. На яшмовом камне нет кожи, На твердом железе нет панциря. Рожденное любимое тело не вечно. Живите, не проявляя сомнений. Пусть будут крепкими ваши помыслы. Если начнете сто дел и выполните, вот вершина деяний. Твердыми являются помыслы того человека, Который достиг Истины. Будьте скромны, Живите в согласии с людьми. Всем нам придется умереть. Думайте о последующих, хороших рождениях. Слова мальчика Хубилая особые. Слушайтесь его приказаний»*.

После того, как было произнесено это наставление, он скончался в год Свиньи (1227), в седьмом месяце 2-го числа в возрасте шестидесяти семи лет.

Хвала Гилугэдэй-батора почившему владыке*

И возложили тело златое владыки на большую телегу, запряженную лошадьми, и воздал при этом Гилугэдэй-батор сунудский хвалу владыке почившему:

«О владыка, о хан всех племен! Душа твоя отлетела — ястребиным крылом она стала. Душа отлетела, а тело — только груз на скрипящей повозке. Душа твоя отлетела, став крылом щебечущей птахи. Душа отлетела, а тело — только груз на скрипучей телеге».

Когда процессия достигла горы Муна, ступицы телеги увязли в грязи так, что и пять лошадей не могли ее сдвинуть с места*. И взволновался люд монгольский, и тогда Гилугэдэй-батор сунудский, сотворив поклонение, молвил:

«О, владыка, святой богатырь! Предопределило рожденье твое, Судьбу твою начертало Вечное синее Небо! Ужели покинул страну свою ты навсегда? Как нужен ты, Тэмужин, Земле, на которой родился, И своему государству, Которое созидал ты и долго умиротворял. Ты нужен супругам своим И сыновьям судьбоносным. Вдали поджидают тебя И созданное тобой государство, И верные подданные твои, Любезные жены и сыновья, И ставка — дворец золотой. Вдали поджидают тебя И созданная в сраженьях держава, И близкие — жены и дети твои, Родня многочисленная — монголы, Бессчетные подданные твои И родные места — Дэлун болдог. Вдали поджидают тебя Бунчук твой всесильный, что был сплетен Когда-то из челки гнедого коня; Сигнальные трубы и барабаны твои, И всюду тебя прославляющий люд, И ставка в местности Худо арал, Что на реке Керулен. Вдали поджидают тебя Премудрая хатан Бортэгэлджин, С которою встретился

ты молодым, Два нукера — Борчу и Мухали И милость дарующая земля Великой державы твоей. О, как, владыка, тебя заждались Там, вдалеке, Хулан хатан твоя, Возродившаяся для тебя на земле, И хуры твои, и дудки твои, И наигрыши, и песни, Все верные подданные твои, Все земли — твои владенья. Не забыл ли ты, о, владыка, О своей монгольской державе? Ты вдали от нее восхвалял чужбину, Говорил, что тепло, мол, в горах Харун, Что весьма многочислен тангудский народ, Что чужеземные девы прекрасны… Увы, душа твоя отлетела, Последнее ты испустил дыханье, Но драгоценный твой прах, владыка, Мы под охраной домой доставим, Пред очи хатан Бортэгэлджин, Всему народу тебя покажем».

И как только прозвучали эти слова,

Повозка скрипнула, тронулась с места — В том воля была самого владыки. И приободрились тогда все люди И на кладбище Великих предков Доставили прах своего государя. И здесь, наконец, был земле он предан, Воздвигнуты были восемь юрт священных, И с той поры Чингисхан-владыка Стал духом-хранителем всей державы, И стал опорой он и поддержкой Потомкам, правителям государства. По всей монгольской земле возвестили: На месте захоронения праха Возложены, возведены в святыню Юрта владыки, чулки и рубаха. Еще говорят, что на самом-то деле Владыка, мол, в Бурхан халдун погребен. Иные считают, на северном склоне Горы Алтай-хана покоится он. А третьи взоры свои направляют От Хэнтий-хана прямо на юг И очень уверенно припоминают Местность с названием Их утук…

III

ЛЕГЕНДЫ О ЧИНГИСХАНЕ В УСТНОЙ ТРАДИЦИИ

________________________________________________________________________

Легенды о местностях

В Хэнтийском аймаке Монголии есть местность под названием «Гурван нуур» (Три озера), где, по преданию, родился Чингисхан. По легенде, у восточного озера матушке Огэлун дали испить бульона из мяса белой кобылицы, а кобылью селезенку (по-монгольски «дэлуун») закопали невдалеке, отчего это озеро стало называться Дэлуун.

У западного озера младенцу сделали омовение (по-монгольски «болгох), отчего это озеро получило имя Болдог. Так появилось название этой местности Дэлуун Болдог.

На территории Барги есть две горы, которые называют «Алтан эмээл» («Золотое седло») и «Ардаг хурэн» («Необъезженный бурка»). Там, по преданию, у Чингисхана пал конь, и хан оставил с ним свое седло. Недалеко расположены горы Шивээ (Крепость) и Дош (Наковальня). Это Чингисхан снял верхушку с горы Шивээ и сделал себе наковальню. Горы под названием «Дош», которые считаются наковальней Чингисхана, есть по всей Монголии.

Недалеко от места, где родился Чингисхан, есть озерцо под названием «Тогоо» («Котел»). Рассказывают, что это был очаг Чингисхана, на котором стоял его котел. Таких «котлов» и «очагов» в Монголии — множество.

На берегу реки Балж у горы Намаржаа стоят два больших камня. Говорят, это куски развалившегося камня, из которого вышла печать Чингисхана. И в других местностях о больших камнях часто говорят, что из них появилась печать Чингисхана.

В центральном аймаке на территории сомона Баянзурх есть местность под названием «Охид хуухэд» («Дети»). Легенда повествует, что здесь пряталось от войн потомство Чингисхана.

Недалеко от г. Налайхи есть гора под названием «Чингис». А рядом — скала Чингисийн суудал (Сиденье Чингиса) и скала с проемом. Местные жители считают, что Чингисхан, сидя на своем престоле, прострелил скалу из лука. Во многих местностях большие отверстия в скалах называют дырами от стрел Чингисхана.

Название «Тулгат гацаа» («Скала с очагом») в Центральном аймаке произошло оттого, что здесь, как говорят, остановился Чингисхан, чтобы испить чаю. И это, конечно, не единственная «скала с очагом Чингисхана» в Монголии.

В сомоне Дэлгэрхан Хэнтийского аймака названий, связанных с именем Чингисхана, чрезвычайно много. Озеро Гунбурд считают «Колодцем Чингисхана», расположенные рядом отроги скал — камнями, которые Чингисхан растерял, не донеся до колодца, холм рядом — землей, которую Чингисхан насыпал, роя этот колодец, гряду скал — тропой Чингисовых коней, высокие камни — привязью для кобылиц Чингисхана и т. д.

В Хубсугульском аймаке протекает небольшая река Тэнгис. Ее название, как считает местное население, происходит от имени Чингис, так как Чингисхан во время похода на север стоял лагерем на берегу этой реки. Недалеко стоят два высоких камня, которые называют привязью для коней Чингисхана.