Чиновник в разведке
Шрифт:
Если к тому времени ещё будет жив и здоров господин Слепозадов, то он ежедневно, с постоянными повторами, не прекратит со слащавой улыбкой заверять жителей Воропании, что стране и её народу никак не обойтись без олигархов и магнатов. И совсем неважно, как и почему они сделались таковыми, и чем же так хороши узурпаторы и эксплуататоры для… народных масс большой и замечательной страны.
Незачем углубляться «простому» народу в процесс многочисленных обещаний, зачастую. Витиеватых, туманных и, в целом, неопределённых.
Понятно, что господина Слепозадова всегда заменит,
Старательные филингеры и трубадуры будут петь свои полуграмотные, но идущие от сердца и частично неугомонного желудка оды.
Далеко за примерами ходить не следовало. Постоянный и систематический бред с телеэкрана нёс в телепередаче «Чёрт из табакерки» то ли мичман Кривошейка, то ли геолог. Вообще-то, он считал себя кинорежиссёром, который по существующей разнарядке не в такие уж и давние времена получал даже и зарубежные премии.
Некоторые негодяи упорно предполагали, что таким признаниям и подачкам грош цена в шумный базарный день даже в смутные и несколько зловещие времена рыночной экономики. Всё давно определено и чётко распланировано. Опять же, как обычно, от имени народа.
Но этот самый Кривошейка категорически не понимал, не признавал того, что был по творческому, интеллектуальному уровню примерно таким же режиссёром, как и его папа, поэтом. В общем, давняя история в Воропании продолжалась, но с более мощным размахом. Подобные двуногие сорняки продолжают петь свои заунывные серенады новоиспечённым господа, которые уже бесшабашно и опрометчиво объявили себя князьями да боярами, а некоторые – и царями.
При практически узаконенной, круговой поруке у некоторых двуногих нолей, процветающих в Воропании, от орденов и медалей на атласных ленточках вытягиваются шеи, и определённые господа и дамы превращаются почти в белых лебедей.
В любой момент самые козырные «кривошейки» умели… притулиться так, как положено, и туда, куда надо. Такого таланта у подобного рода откормленных лакеев никак не отнять. Так что, дорожка бежит себе вперёд, и укатана она для таких двуногих парадоксов на долгие времена и капитально. Любая, даже самая положительная власть, нуждается в «придворных» блюдолизах. В отсутствие таковых яркие представители, как бы, элиты временами робеют, частично теряют свои бульдожьи навыки.
Ну, да бог с ними. Пусть само время и составляет энциклопедию изысканного позора и мракобесия. Но только в такой табакерке пока ещё немало угодливых и продуманных чертей. И это не радует. Такова уж фантастическая страна Воропания, и ничего с этим не поделаешь. У нас же, к счастью, всё происходит совершенно иначе.
Что касается Алевтина, то он довольствовался обычной трёхкомнатной квартирой, естественно, шикарно обставленной. Не бедствовал, как говорится, но и не афишировал своего внезапного процветания. Пусть ещё месячишко пройдёт, и тогда он начнёт закручивать гайки и скромно, застенчиво трубить о грандиозных успехах и своём личном вкладе в развитие экономики и культуры области… Чиновникам такого уровня обожают рекламу, и совсем неважно, что она зачастую наивна и беспредметна.
Он прекрасно понимал, что, невзирая на свою крайнюю молодость, ему необходимо, для приличия, женится, обзавестись семьёй. Должен же он активно продемонстрировать всем и всюду, что является нормальным и порядочным человеком.
Понятно, что он с приветливой улыбкой довольно часто начал появляться на телеэкране. Обещал сделать жизнь в области для подавляющего большинства если не райской, то безоблачной. Но не сейчас, а завтра. Мунин во всём подражал тамошнему президенту, который был явной телевизионной звездой, третье десятилетие везде и всюду, даже у сливного бачка, вдохновенно говорил, что надо сделать жизнь народа страны процветающей. Конечно, надо. Но, как говорится, собака лает – ветер носит.
Чего только он ни обещал своему наивному народу. Прежде всего, процветания, особенно, старикам. Клятвенно говорил, что пока он президент, о повышения возраста выхода на пенсию, ни в коем случае, не произойдёт. Но, как обычно, сделал всё наоборот. А по телевизору, как обычно, кривлялся и нёс сплошную ахинею. Поднимал, таким образом, свой рейтинг.
В соседней стране перед принятием примерно такой же, но более мягкой реформы народ вышел на улицы с протестами. Но вот в Воропании – хоть бы что. Правда, не учёл Слепозадов того, что терпеливый и покладистый народ, если уж расскачется, то от дворцов и замков щепки не оставит. Исторически доказано и продемонстрировано…
Но пока многие кричали: «Ура!». Далеко ведь не всем было понятно, что обещания со стороны одного из главных бандитов страны это, всего лишь, затянувшаяся шутка. Дешёвый базар и не по делу.
Как и полагается нормальному человеку решил Алевтин жениться. По этой естественной причине надумал предложить руку и сердце своей бывшей однокласснице, ныне продавщице лотерейных билетов Татьяне с иностранной фамилией Примус. Она запомнилась ему своей игривостью и некоторым озорством. Маленькая, черноглазая, с короткой стрижкой… В общем, ничего, для женитьбы сойдёт.
Уже в восьмом классе во время перемен между уроками Танюша в укромных местах охотно, но застенчиво демонстрировала любознательным мальчикам свои гениталии. Очень не многим, включая и Алевтина, она позволяла даже потрогать их руками. Что же это означало? Да только то, что она, возможно, нежно и тайно любила Мунина и поэтому позволяла ему прикоснуться, откровенно заметить, к самому дорогому.
– Как же ты можешь на ней жениться, Алевтин? – перед шикарным трюмо Скорбей Свиридович примерял двадцатый галстук. – Она же ведь эта… как его… бобслеистка!
– Да не бобслеистка,– сходу отредактировала утверждение мужа Ефросинья Тихоновна, – а лесбиянка. Тут ощущается кое-какая разница. Книги читать надо и телевизионными программами интересоваться.
– Я в этом, плохо разбираюсь, Фрося, – чистосердечно признался Мунин старший. – Оно мне не совсем понятно.
– Я тоже до конца не изучила эту тему, Скорбей, – сказала Ефросинья Тихоновна. – Но она, явно, что не совсем нормальная. Да и не такая уж и красавица.