Число зверя
Шрифт:
– Ну вот что, Зеб. Если ты высаживаешь Хильду, ты высаживаешь и меня.
– Это как скажет капитан Хильда.
– Хильда, я не позволю тебе…
– Джейк, брось валять дурака, – прорычал мой муж. – Она босс. И у нее есть я – в случае чего я ее всегда поддержу.
– Я тоже, – заверила я.
– Вы, кажется, забыли, что континуум-аппаратура моя!
– Ая Плутишка!
– Да, босс? Кто эта твоя толстая подружка?
– «Число зверя». Выполняй.
– Сделано.
– Попробуй свои верньеры, Джейк.
Папа что-то сделал – мне не было видно его рук. Потом он сказал:
– Ах вот как! И вы думаете, вы меня остановили? Ая Плутишка!
– Привет, Джейк.
Зебадия резко вмешался:
– Ая Плутишка, отставить! Экстренная команда тридцать один. Выполняй. Ая больше тебя не слышит, Джейк. Можешь убедиться.
– Ну что ж, если ты способен на то, значит, и на это тоже. Не ожидал от тебя такой подлости, Зеб.
– Джейк, если бы ты вел себя прилично, ты бы никогда о ней не узнал. Крайние индивидуалисты (а тут все такие) не любят дисциплину, потому что, как правило, не понимают ее природу и функции. Но ведь мы – еще до того как объявился этот поддельный рейнджер – договорились, что будем соблюдать правила, существующие в спасательной шлюпке. Мы обсудили их, и все вы утверждали, что понимаете их… и я был избран капитаном. Я предлагал твою кандидатуру – ты старше всех, ты выше всех по положению, ты изобретатель аппаратуры – но ты сказал, что командовать должен я. Командир спасательной шлюпки всегда должен уметь обеспечивать выполнение своих приказов… в ситуациях крайней опасности, усугубляемых поведением истерических штатских. Или упрямцев, которых никак не уговоришь.
Я почувствовала, что пора отвлечь внимание: папа не любит глупо выглядеть, а я надеялась, что еще смогу снасти остатки его престижа.
– Зебадия, какое у меня число: пятьдесят девять?
– Конечно, но нужен мой голос. Сообразишь, как отметить и перенастроить?
– По соображениям мнемоники это должно быть одно из трех чисел. Скорее всего, девяносто пять.
– Угадала!
– Хотя я предпочла бы восемьдесят девять.
– Почему?
– А вот подумай. Зебадия, зачем ты все-таки собрал нас на совещание?
– Если Шельма нас покидает, то вопрос становится чисто академическим. Мы ведь уже не вернемся на Марс.
– Боже мой!
– В чем дело, Шельма? Виноват… капитан.
– Я же обещала Скриппи покатать его. Зебби, ты не мог бы выполнить это обещание вместо меня? А? Пожалуйста! Ради старой дружбы!
– Капитан, если мы взлетим, чтобы доставить вас на Минус-J, мы сюда уже не вернемся. Но пока капитан еще капитан, и она может покатать Скриппи в ближайшие полчаса, если того пожелает.
– Можно мне кое-что сказать в собственное оправдание? – подал голос папа.
– Конечно, Джейк. Прошу прощения, капитан: командуйте вы. Можно ли второму пилоту взять слово?
– Джейкоб, несмотря на то что я нахожу необходимым оставить тебя… я люблю и уважаю тебя… и всегда готова слушать тебя.
– Спасибо, дорогая. Благодарю вас, капитан. Я оказался в этой кучке потому, что бригадир Херд-Джоунз никогда ничего не забывает. Кучка состояла из ведущих физиков Марса. Публика сомнительная, но технические журналы они получают и даже читают, хотя и с опозданием на несколько месяцев. Я разговаривал с их главным химиком…
– Ну и что, Джейк? Ближе к делу.
– Зеб, ни один из них не в состоянии отличить изотоп от антилопы. Ты не достанешь здесь горючего.
– И ради этого ты отказался подчиниться прямому приказу капитана? Шельма, пока ты еще в должности, прикажи публично выпороть его перед всем флотом…
– Оставь свои шуточки, Зебби.
– Капитан, я не шучу. Джейк, это не новость: я понял это сегодня днем. А ты, Шельма? А Дити? Знаете где: в Англии.
– Я не заметила, – сказала тетя Хильда. – Я плохо знаю Англию.
– Дити?
– Не знаю… может быть.
– Как ты догадалась? – спросил папа.
– По разным мелочам. На дорогах одни конные экипажи. Никакого воздушного транспорта, только орнитоптеры, да и тех немного. Поезда на паровой тяге. Суда на Темзе, а их было всего ничего, напомнили мне фотографии викторианской Англии.
– Дочь, почему ты об этом ни слова не сказала?
– Ты же сам все это видел, папа.
– Я рассуждал так же, – подтвердил Зебадия. – Я решил, что наши шансы заправиться здесь горючим упали до одной десятой процента. Теперь я вижу, что они равны нулю, – вздохнул он. – Но я попросил капитала созвать всех совсем не поэтому. Дело вот в чем: здесь те твари.
Мир опять покачнулся – и я вместе с ним.
– Как ты узнал, Зебби? – спросила тетя Хильда.
– Пока вы, девушки, веселились, а Джейк вел ученые разговоры, меня развлекал Скриппи. Капитан, вы приказали нам говорить правду…
– Да, – согласилась тетя Хильда, – но не разглашать сведения по собственной инициативе.
– Я ничего не разглашал по собственной инициативе: мне устроили форменный допрос. Скриппи интересовался, куда и как мы катали его начальника. Я отвечал уклончиво. Тогда Скриппи достал из кармана фотографию: «Губернатор сказал мне, что это снято сегодня утром». Дити, это был твой снимок Темзы и Тауэра. Я решил, что лучше сам дам ему полный отчет, а то он будет вытягивать сведения по кусочкам. Губернатор в общих чертах сообщил ему, как все происходило; Скриппи стал сравнивать мою версию с версией Берти, ища несообразности, которые легче всего было бы объяснись гипнозом, белой горячкой, сумасшествием или безудержной фантазией. Поскольку у двоих свидетелей такие несообразности никогда не совпадают, ими можно проверять свидетельство на истинность. И напротив: если два свидетеля рассказывают в точности одно и то же, они лгут. По-моему, наши с Бертом свидетельства расходились в достаточной мере, чтобы выглядеть правдивыми.
– Ты что, – спросила я своего мужа, – объяснял ему про шестимерное пространство?
– Какое там, – удрученно ответил он, – я себе не могу объяснить про шестимерное пространство. Во всяком случае, он с нетерпением ждет обещанной экскурсии.
– Ах ты, Боже мой! Зебби, ты передашь ему записку?
– Капитан, я же сказал, мы сюда не вернемся, после того как высадим тебя. Я тоже обещал ему увидеться и тоже нарушу обещание. Мы договорились, что до или после экскурсии, смотря когда она состоится, он свозит меня и всех желающих поглядеть на тварей. На Черных Шляп. На поддельных рейнджеров. (И что это мир все время так качается!)
– Слушай, брось, – сказал папа.
– Помолчи и послушай. Скриппи показал мне альбомчик с картинками. Альбомчик как альбомчик, ничего особенного, смертная скука – пока нам не попалась страничка с Черными Шляпами. Дити, ты могла бы мной гордиться…
– Я и так тобой горжусь, – отозвалась я.
– …потому что я не вскрикнул и не упал в обморок. Вообще не проявил никакого особого интереса. Я просто сказал: «Бог ты мой, Скриппи, да это та самая нечисть, из-за которой мы бежали с Земли! Так она, оказывается, у вас тут водится?»