Чистая работа
Шрифт:
Шелдон передал помощнику листок со списком того, что нужно сделать, затем посмотрел на часы и почему-то тихо присвистнул. Никто не произнес ни слова. Шелдон шумно вздохнул и показал на фотографии, прикрепленные к доске:
— Ее страшно избили. Это просто зверь какой-то, и найти эту сволочь надо быстро, потому что проделал он все как-то уж очень спокойно. Сжевал бутерброд, выпил чашку чаю — если только жертва сама его не угостила, а на это не похоже. Крови в кухне слишком много, значит, убийца и сам должен был сильно перепачкаться, поэтому опросите соседей, всех, кто живет рядом: кто-то
Все промолчали. Собственно, совещание на этом закончилось, потому что каждый слышал указания. Фрэнк Брендон подошел к столу Анны:
— Нам достались соседи и место работы жертвы. Как ты хочешь, вместе будем искать или по отдельности?
— Как будет удобнее, — ответила Анна.
— Ладно, тогда я поговорю с соседями, а ты съезди в библиотеку. Можно называть тебя Анной?
Она улыбнулась:
— Да, конечно. Я вот подумала, а кто допрашивает ее дочь?
— Гарри с ней поговорит, он с ребятишками хорошо ладит, у самого ребенок. Состояние у нее было понятно какое, так что, может, с ней сейчас и не будут встречаться, сначала психологи поработают.
— В полицию она звонила?
— Ну да… то есть она побежала к соседям, они и позвонили.
— А лет ей двенадцать?
— Да, маленькая совсем. К ней сейчас отец едет, она будет у бабушки с дедушкой. А ты почему о ней расспрашиваешь?
— Она же обнаружила труп, а времени прошло мало, так что она вполне могла видеть убийцу. Может быть, она даже его знает.
— Да… ну, с этим пусть Гарри разберется, хорошо?
Лицо у Брендона было точеное, плечи широкие — сразу видно завсегдатая спортзала. Просто мечта модельного агентства, а не мужчина, и все же было в нем что-то отталкивающее — по крайней мере, на вкус Анны. От него несло тяжелым одеколоном «Арамис», как ей показалось, в любом случае пахло очень навязчиво, а вел он себя так, как будто был объектом страсти. Скорее всего, он им и был… когда смотрелся в зеркало.
Библиотека еще работала, к дверям уже принесли множество цветов. Вид у букетов был довольно жалкий, в двух торчали карточки, надписанные детской рукой.
Анну представили приятной женщине, которая приветствовала ее твердым рукопожатием:
— Меня зовут Дейдра Лейн. Мы с Ирэн работали в детском отделе. Вы ведь заметили — дети уже несут цветы. У меня в кабинете тоже букеты, прямо не знаю, куда их девать. Какой ужас! Мы до сих пор просто поверить не можем.
Они прошли в небольшой кабинет, где Анна получила чашку чуть теплого чая. На стенах висели афиши, извещающие о предстоящих мероприятиях и о публичных чтениях. На столе Дейдры высились стопки книг и папок, она отодвинула их, чтобы Анна могла поставить чашку. Взяв стул, Дейдра села не напротив Анны, а рядом с ней.
— Что это, ограбление или что-то другое? — спросила она.
— Мы не можем сказать, пока не проверим все, но, вообще-то, я приехала спросить вас: может, кто-нибудь был с ней не в ладах?
— Не в ладах? С Ирэн? Нет, нет, боже мой, нет! О ней никто слова плохого не скажет.
— Вы не могли бы составить список всех, кто здесь работает?
— Это не имеет… не может иметь к убийцам никакого отношения!
— Но мне ведь надо знать имена и адреса, хотя бы для того, чтобы всех исключить.
— Понятно. Ну да, конечно, конечно…
— Перепишите всех: дворников, уборщиц, всех, кто у вас недавно работал, что-нибудь красил, ремонтировал, прибивал, — в общем, всех, кто мог быть в контакте с миссис Фелпс.
Дейдра подошла к шкафу, где хранились документы, и вынула большую тетрадь. Теперь она села на свое обычное рабочее место, к столу, и начала по просьбе Анны переписывать всех работников. Она не забыла и водопроводчика, который недавно приходил чинить трубы, и двух мальчишек, которые подметали дорожки вокруг библиотеки.
Анна заметила, что почти все, даже разнорабочие, трудились в библиотеке по многу лет. Прочитав имена и адреса, она решила побольше расспросить об Ирэн. Анна узнала, что Ирэн была очень прилежной, все коллеги любили ее, утром никогда не опаздывала и уходила с работы неизменно в три часа, чтобы быть дома, когда ее дочь вернется из школы.
— Она просто надышаться не могла на свою дочку, девочка и правда очень милая, всегда великолепно одетая. Зовут ее Натали, но все называют ее Натти, она частенько помогает нам на воскресных мероприятиях. За это Ирэн ничего не получала, правду сказать, платили ей здесь не так уж много, но я знаю, что после развода она не осталась без крыши над головой. По-моему, квартиру оплачивал ее бывший муж, так что от зарплаты до зарплаты она все-таки не жила. Между нами говоря, я думаю, для нее это был очень горький развод — он ушел к другой и уехал жить в Девон, кажется… впрочем, точно не знаю. Ирэн не любила о нем говорить, а я никогда его не видела, да и ее как следует не знала, пока они жили вместе.
Анна задала еще несколько обычных вопросов: были ли у Ирэн партнеры или какие-нибудь отношения, но и это ничего не дало.
— Мы ведь встречались с ней только на работе, — рассказывала Дейдра. — Дома у нее я никогда не бывала. Мы столько лет проработали вместе, что стали, можно сказать, подругами, но я не помню, чтобы она говорила, что с кем-нибудь встречается. Мне кажется, она жила очень уединенно, одна с дочкой. Иногда после выходных она рассказывала, что ходила с Натти в кино. Родители ее живут недалеко, так что воскресенья она проводила у них. Наверное, ходила в магазин, убирала, потому что они уже в возрасте. На Рождество мы здесь устраиваем вечера, приводим мужей, друзей, а вот Ирэн всегда была одна, я никогда ее ни с кем, кроме дочери, не видела.
Еще около часа Анна расспрашивала других библиотекарей. Всех и потрясла, и озадачила жестокость убийства. Она разыскала местного сантехника, договорилась, что встретится с ним позже, назначила время и двоим юношам, которые подметали дорожки. Становилось понятно, что о жизни Ирэн вне работы никто ничего толком не знал, видели ее только с дочерью. Получалась не слишком веселая картина: у Ирэн Фелпс, хорошего сотрудника, заботливой женщины, не было ничего, кроме работы, дочери и престарелых родителей.