Чистильщик
Шрифт:
— Хватит болтать, поспешим.
Подвальные помещения выглядят как огромный портовый склад: тут тебе и всякие ингредиенты для зелий и холодильные камеры, и просто кладовки со всяким хламом. Разве что отдельной оружейной нет.
В подвалах царит кромешная тьма. Чтобы развеять ее Магнусен воспользовался заклинанием света. Тьма настолько густая, словно смола, отступила к стенам, втянулась в щели и углы, злобно взирая невидимыми глазами на вторгнувшихся в ее владения.
В конце подвала находится небольшой тюремный блок.
— Уверена, местная
— Им и не стоит. Зачем создавать лишний повод для волнений? — сказал Магнусен.
Впереди показалась массивная, похожая на сейфовую, металлическая дверь. Магнусен подошел ближе, пальцы коснулись поверхности. Раздался глухой щелчок, и дверь вальяжно отворилась.
Они вошли в просторную комнату. В ней есть все, что может понадобиться для пыток: стол, к которому привязывают жертву, жаровня, на которой раскаляют прутья, куча пыточных приспособлений типа дыбы, в которой растягивают жертву и «железная дева» — саркофаг с шипами внутри. При ее закрытии шипы прокалывают кожу, но ровно на столько, чтобы не убить жертву.
У дальней стены, закованный в кандалы, висит Лафрат. Веки опущены, дыхание ровное.
— Для начала разбудим его. Алаги или Астер? — спросил Ностальф.
— Разрешите мне.
Девушка подошла ближе, плеснула в лицо воды из стоящей рядом бочки. Веки Лафрата поднялись, сонный взгляд направился в сторону вошедших в комнату, затем пал на Алаги.
— Что, уже? Не думал, что придется ждать так мало. Вы довольно оперативны.
— Шути-шути, пока можешь, через полчаса ты будешь молить о быстрой смерти, — зловеще пообещал архимаг.
Астер и Алаги освободили Лафрата от кандалов, он попытался вырваться, но его ловко скрутили, положили на стол. Крепкие металлические наручники защелкнулись на запястьях и лодыжках.
— Сейчас Магнусен будет задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать…
— Я ничего не скажу, — перебил Лафрат.
— Ты не понимаешь. Я говорю то, что будет. Магнусен начнет задавать вопросы, ты будешь отвечать. В это время Алаги и Астер займутся твоим телом. В отличие от чистильщиков у тебя болевой порог явно ниже, но мы кое-что добавим.
Алаги достала небольшую банку с зеленоватой жидкостью и шприц, острие которого блеснуло серебром.
— Что вы собираетесь делать? — хрипло спросил Лафрат с опаской поглядывая на то, как девушка набирает жидкости в шприц.
— Это зелье из особых трав. Оно ускоряет потоки крови, а также повышает чувствительность всех частей тела. Вообще его изобрели вначале как лекарство от фригидности для женщин, но побочным эффектом было то, что с повышением чувствительности понижался болевой порог.
Острая серебряная игла проколола кожу, жидкость медленно стала вводиться в кровеносную систему. Лицо Лафрата побледнело, но он постарался не выказывать явного страха.
— Итак, мы готовы, — спустя пять минут произнес Ностальф. — Магнусен, прошу.
Маг подошел к краю стола. Пальцы легли на голову бывшего настоятеля, он дернулся,
— Не брыкайся. Астер, зафиксируй его.
Используя широкие кожаные ремни, чистильщик зафиксировал Лафрата так, что тот может только дышать, даже головой повернуть не получается.
— Думаете, этим чего-то добьетесь? — прохрипел Лафрат.
— Конечно добьемся. Мы будем пытать тебя и даже если ты выдержишь всю боль и не произнесешь ни слова, все равно ты нам все расскажешь. Пытки в данном случае применяются не для того, чтобы заставить тебя говорить, а чтобы ослабить твой ментальный контроль. И как только это случится, Магнусен проникнет в твои мысли, и ты будешь отвечать на наши вопросы не вслух, а мысленно. Но ты, конечно, можешь лишить нас удовольствия тебя помучить и все рассказать, — вежливым голосом предложил Ностальф.
— Да пошли вы!
— Какой прекрасный ответ. Астер, Алаги, приступайте.
Лафрат лежит на столе, чуть подрагивая, крови натекло столько, что, кажется, будто тут устроили скотобойню. Он уже не кричит, а лишь тихо сопит, пуская кровавые пузыри. Тело покрыто ранами, с боков клещами выдраны куски плоти. Поначалу он храбрился, но как только начались пытки, стал орать, дергаться, обещал устроить расправу. Потом, по мере пыток, его обещания перешли в мольбу, но и это не помогло.
— Что ж, думаю все, что можно мы с него вытянули. Магнусен, сейчас вернемся в офис и все расскажешь.
— Что делать с телом? — спросила Алаги.
— Добить, потом в сохраняющий раствор. Нужно хорошенько его изучить.
Астер глянул на кровь. Одно понятно точно — перед ними не человек. Кровь темная, как у монстра, даже у Астера и Алаги кровь намного светлее, ведь в ней очень мало примеси крови монстра. Вообще, темный цвет крови монстров обусловлен концентрацией в ней магии, только вот у магов кровь светлая. Считается, что это из-за того, что в крови монстров грязная магия, залежавшаяся, испортившаяся, которая выплеснулась из небесной чаши. Вот магов создал Бог, что влил в них магию чистую, оттого она светлая, как у обычного человека. Как бы то ни было, правда пока неизвестна, но и магия монстров, и магия магов, одинаково эффективны при создании заклинаний.
— Вы закончили? — спросила Ника, которая так и не влетела в пыточную, оставшись за дверьми и воспользовавшись тем, что может находиться от Астера на расстоянии в семь метров.
— Да, сейчас будем обсуждать полученную информацию.
Вернувшись в кабинет, они дождались, когда Фраус разольет чай и покинет комнату и только после этого Магнусен поднялся с дивана, подошел к столу, резко развернулся и произнес:
— Начнем с того, что он мало что знает. В провинции и правда много представителей «Рассвета новой эры», но сколько их он не знает. Помимо тех, что собрались здесь, еще продолжают прибывать все новые и новые маги из «Рассвета новой эры». Теперь, что касается Лафрата — он не человек.