Чисто русское преступление
Шрифт:
– Племянник, – помрачнел старик Федоров.
– И сделал он это довольно странным способом, вооружившись камнем и солнцезащитными очками. Герой, нечего сказать.
– Ничего и не говорите, – пробурчал охранник.
– Я так и знал, – не выдержал Купцов, вскакивая со стула, – кругом одни сволочи! Кого взял на работу! Какую змею пригрел у мумии на груди!
– Сядьте! – приказал ему сыщик.
– Сядем, – хмыкнул Федоров, – скоро все сядем.
– Нет, – испугалась Зося, – пусть садится кто-то один!
– Может быть, – повернулся к ней Туровский, – это вы, барышня, украли «Житие»? Вы же любите читать.
– Нет! – прокричала Зося. – Я букв не знаю! Забыла все! Я только смотрю картинки.
– Кстати, о забывчивости.
Туровский повернулся к бледной Бубенцовой:
– Итак, Елена Ивановна, признайтесь, что вы с самого начала узнали на пленке чихи внука!
– Что творится?! – изумился Купцов и полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть им крупные капли пота на лбу.
– Дорогой, тебе вредно волноваться, – прошептала ему супруга.
– Узнала, – горестно подтвердила Елена Ивановна, – только не сразу.
– И чтобы выгородить внука, подозревавшегося в похищении ценной рукописи, скрыли от меня некоторые подробности, о которых я позже узнал сам.
– Семен ничего не похищал, – возмутилась Светлана. – Вы перепутали!
– Я перепутал, а он забыл. Хорошенькое дельце. Вас, сударыня, помнит, а того, кто приходил к нему накануне, вдруг забыл! Не верю, хоть я и не Станиславский.
– Но он не мог сам себя отравить! – продолжала отстаивать любимого Светлана.
– Почему это не мог?! – встрял Купцов. – Да такие, как Бубенцов, сами травятся на каждом шагу.
– Нужно было говорить мне правду, – укорил Елену Ивановну сыщик. – Вам и вашему внуку тоже, а не валить все на директора.
– Она на меня валила?! – возмутился Купцов. – Уволю! Всех уволю! Распустились, то валят, то больничные требуют, то отпуска им каждый год предоставляй!
– А вы что, Аркадий Аркадьевич, считаете себя честным человеком? Вы тоже могли прихватить «Житие» домой, оно аккурат по размерам вашего портфельчика. И коллекция у вас небольшая, а жить надо.
– Я мог? – сник Купцов.
– Он не мог! – вскрикнула Купцова. – Аркадий Аркадьевич честный человек.
– Очень смешно, – пожала плечами Виола, – преступник мой папа. Вы не находите, господа, что нам здесь больше нечего делать?
– Да, верните мой паспорт, – потребовал Барклай, – и я пойду.
– Держите, господа. – Туровский вынул из кармана пиджака документы и раздал. – Их временно изъяли по моей просьбе. Только ради того, чтобы вы пришли сюда и выслушали...
– Наслушались, господин сыщик, довольно, – поморщился Барклай, пряча документ за пазуху.
– А вам придется задержаться, господин архитектор, – усмехнулся Туровский. – Гостиница закрыта. – Он показал ключ от входной двери.
– Какой пассаж! – воскликнула Купцова. – Мы арестанты.
– Вы слушатели, – поправил ее сыщик, – пока.
– Ну-с, – сложил руки на груди Барклай, – тогда мы слушаем! Кто у вас следующий на очереди? Я?!
– Вы необыкновенно догадливы, господин представитель Российского дворянского собрания. Не знаю точно, какая там у вас должность.
– Не важно, – прошептал Барклай и опустил руки.
– Это что еще такое? – изумился Чур.
– Занимательно, занимательно, м-да. – Жора Нефедов оторвался от созерцания потолка и уставился на Барклая.
– Господин Василий Барклай, он же ваше благородие, – продолжил сыщик, – приехал в городок с определенной целью, я понял это сразу. Мне удалось сблизиться с вами, Василий, и хорошенько поговорить. Вы рассказали мне историю о поиске приличного дома для своего состоятельного клиента. История показалась мне несколько неправдоподобной, и я занялся вами вплотную. Версия о том, что это вы похитили из музея «Житие», возникла у меня после того, как я нашел в вашем номере воззвание. Да, я случайно зашел к вам, бумага лежала на столе.
– Ха! Ха! – сказала Виола. – И как вы все это терпите?!
– Потерпеть осталось немного, – успокоил ее Туровский. – Как написано в этом воззвании, ваше благородие: «Каждый генеалогический поиск напоминает детектив. Он увлекателен и всегда уникален». Это верно. Очень верно. И я стал искать дальше, связав вас с пропажей губернской родословной книги. Да, господа, после вашего «Жития городища» из областного музея украли рукописную книгу. Ее, правда, вскоре вернули. Но факт остается фактом. Что вы, господин Барклай, искали в родословной книге? Зачем она вам понадобилась? Отчего вы не желаете возвращать «Житие городища»? У меня возникло много вопросов к вам, но вы скрывались и не желали отвечать.
– Ваша версия шита белыми нитками, – усмехнулся Барклай. Было очевидно, что он пришел в себя, услышав не то, что боялся услышать.
От сыщика не ускользнула перемена его настроения.
– Зря радуетесь, – сказал Туровский, – я знаю все.
– Тогда скажите, кто преступник! – потребовала Елена Ивановна. – Если это господин Барклай, то нужно вызвать милицию. Пусть вернет «Житие» мое, то есть наше!
– Это не Барклай, – удивил всех сыщик.
– Кругом одни загадки, – презрительно фыркнула Виола.
– Ваша, госпожа Купцова, разгадана.
Туровский прошел к Виолетте и навис над ней роковой неизбежностью.
– Если бы не покушение на Семена Бубенцова, то это дело могло пойти в коллекцию курьезов Антона Капитоновича. Но вы испугались и преступили закон, едва не убили человека.
В холле раздались возгласы возмущения, Светлана вскочила с места и кинулась к Виолетте, стараясь вцепиться в ее роскошные волосы, Елена Ивановна схватилась за сердце, Аркадий Аркадьевич глупо заморгал, его супруга пронзительно заверещала. Барклай изумленно уставился на соседку по стулу. Жора Нефедов пересел ближе к выходу. Антон Капитонович демонстративно встал у двери.