Чисто русское преступление
Шрифт:
Зося не верила своему счастью и тупо улыбалась, глядя на то, как Туровский разнимает девиц и усаживает их на места.
– Это чисто русское преступление, – продолжил сыщик. – Виолетта, вы, видимо, случайно подслушали разговор отца с приезжим французом, они встречались в музее, когда Барклай в первый раз пришел туда сразу, буквально с колес. И поняли, что он приехал в город с миссией найти и вывезти за границу особу женского пола дворянского происхождения, которой светит или наследство, или замужество, господин Барклай, подтвердите, что именно!
Барклай снова сник.
– Замужество, – произнес он тихим голосом.
– Точно, я так и думал, хотя версия с наследством нравилась мне больше. Отчего все наши девицы рвутся выскочить замуж за иностранных принцев?! – Он выпятил грудь. – Своих достойных женихов вокруг полно. Итак, господин Барклай приехал искать своему клиенту жену, а не дом. Искал потомственную дворянку. Кстати, мысль о подделанной подписи о мнимом дворянстве в «Житии» вашего «городища» мне подкинул Николай Ефремович Тумаков, обвинявший свою жену и всех женщин, вместе взятых, в подлоге. Но это ваша вина. Вы, Виолетта, сразу смекнули, в чем выгода, и принялись действовать! Согласно правилам игры, требовалось подтвердить ваше дворянское происхождение. Чем? Именами предков, вписанных в две старинные книги! Первую вы украли из родного музея – достать ключ от витрины из кармана отца не составило вам труда. Но невозможно было взять книгу без свидетелей. После появления в музее мумии ночью там сидел охранник, днем – хранительницы. Идея с ежиком, не назвал бы ее блестящей, но, следует заметить, довольно забавная, появилась, когда вы пришли к другу детства Семену. Он даже не заметил пропажи. Но вы понимали, что пока не заметил, рано или поздно он бы понял, кто украл игрушку, чтобы использовать в ограблении музея, где вы ее элементарно забыли.
– Ограбление?! Да я вернула бы книгу, если бы вы не устроили весь этот цирк со следствием!
– Дочь моя, ты ли это? – пробормотал Купцов, не зная, как реагировать на ее признание.
– Правильно, вы вернули бы книгу, как сделали это с родословной рукописью. Ваш знакомый еще со школьных времен Потап Скрипкин взял ее по вашей просьбе, добавил туда одну фамилию, после чего вернул в музей. Директор школы, в которой вы с ним учились, подтвердила, что Потап был в вас влюблен. Виолетта, вы умеете уговаривать мужчин совершать неблаговидные поступки. Но увы. Ни одно преступление не может быть идеальным. В списке с книги, брошюре, первоначально не было фамилии «потомственного мелкопоместного дворянина Купцова». Вас это не беспокоило, брошюра вряд ли попала бы в руки Барклая, представителя Российского дворянского собрания. Вы бы просто показали ему саму книгу, и все. К тому же была и вторая! Второе доказательство вашего дворянского происхождения. Но в этом случае пришлось постараться, хотя в музей вы приходили, как к себе домой. Придумать историю с ежиком...
– Ежики – это так смешно, – принялся быстро говорить Аркадий Аркадьевич. – Видите? Она же сущий ребенок! Взяла игрушку, подумала, что играет...
– Играючи отравила Бубенцова, – усмехнулся Туровский.
– Докажите, – прохрипела Виола, – откуда я могла взять яд кураре?!
– Да, доктор сказал правильно, симптомы отравления у Семена были схожи с симптомами отравления сильнодействующим ядом кураре. Но у Антона Капитоновича в коллекции есть занимательная статья по этому поводу. Растение болиголов содержит в себе яд, сходный по действию с печально знаменитым кураре. В фазе всхода болиголов мало отличен от простого морковника, распространенного на юге нашей страны. Такие едва различимые рыжие пятна. Это летом трудно дышать от его ядовитых испарений, весной он кажется совершенно безобидным. Не так давно трое детей из одной станицы Краснодарского края случайно наелись болиголова, перепутав его с морковником. Их еле откачали. Об этом, собственно, статья в коллекции у Чура.
– О детях говорили все средства массовой информации страны, в новостях было, – подтвердил Антон Капитонович.
– И что? – поморщилась Виола.
– В это время вы как раз отдыхали в Лазаревском, сами сказали мне об этом. Помните?
– Не помню. Даже если и отдыхала, что с того?!
– Глупо было оставлять пакет с болиголовом в старом холодильнике на балконе. И духи, Виола... После вашего ухода от отравленного Семена этот странный аромат «Натюре» остался висеть в воздухе. Знаете первое правило удачливых преступников? Никогда не пользоваться парфюмерией. Впрочем, этими духами вы и не пользовались. Мне показалось странным, унисекс для роскошной брюнетки? Один-единственный раз позволили благоухать на себе этому аромату, чтобы отвести подозрение, но именно он вас и подвел. В магазине их заказывали только вы. Только вы в целом городе.
– Психологический образ преступницы написан вами, господин Туровский, недостаточно убедительно, – заявил Купцов, вытирая пот со лба.
– Не мое дело – делать психологические выводы о характере преступника. Мое дело – найти похитителя. Она перед вами, господа!
– Господа? – скривилась Виола, резко поднимаясь. – Это кто тут господа? Они? Ха! Да, я мечтала, чтобы ко мне обращались «Ваше высокородие, госпожа Купцова»! Потому что одна я этого достойна.
– Дворяномания какая-то, – пожала плечиками Зося.
– «Житие» наше где? – трагически проговорила Елена Ивановна.
– «Житие»? – Сыщик уже успел потерять к книге интерес, занятый обличением коварной обольстительницы. – Так оно лежит у Нефедова и дожидается того момента, когда его нужно будет вернуть в музей.
– У Жорика?! – потрясенно воскликнула хранительница.
– А чему вы удивляетесь? – Туровский повернулся к Нефедову, тот скукожился, опустил глаза. – Он мужчина. А Виолетта Купцова красивая женщина, хоть и не дворянка.
– Мерси за комплимент, – усмехнулась мечущаяся по холлу Виолетта.
– Не за что, – хмыкнул Туровский.
– Но почему Нефедов?! – не понимала Елена Ивановна.
– Потому что в «Житие городища» нужно было не просто вписать фамилию, – пояснил сыщик, – а исправить запись. Подтереть так, чтобы комар носа не подточил. А Нефедов у вас почерковед, профессионал! Так ведь, Георгий?
Тот хмуро кивнул.
– А что там нужно было исправить? – испугалась Светлана.
– Не волнуйтесь, не подпись вашего предка градоначальника Ведрищева, – успокоил ее Туровский. – Другую. Там, где было «Писано Аркадием Купцовым, потомственным мещанином», следовало, по мнению Виолетты, исправить «мещанина» на «дворянина». И тогда бы она добилась своего!
– Но это же глупо! – недоуменно воскликнул Барклай. – Я искал не просто какую-то дворянку, а госпожу Горемыкину! В завещании сказано, чтобы он женился именно на ней.
– Что?! Только Горемыкину?! – Виола остановилась посредине зала, побледнела и принялась бегать дальше.
– Вот, госпожа Купцова, вы показали нам пример, как плохо подслушивать. Подслушивать нужно хорошо. Если бы вы были не столь самоуверенны, то поинтересовались подробностями дела у отца.
– Я дал слово не разглашать тайну, – вздохнул Купцов.
– Что там про завещание? Ага, – сыщик довольно потер руки, – все-таки без наследства здесь не обошлось! Я чувствовал. Давайте, господин Барклай, колитесь дальше, раз уж начали. Я вам помогу. Сначала вы решили, что вам нужна Светлана Ведрищева, и устроили за ней слежку, дабы убедиться, что она та, за которую себя выдает.
– За ней следил мой помощник.
– Такой блеклый, облезлый тип?! – обомлела Светлана.
– Он и сюда заходил, – сказала Зося. – И показался мне не таким уж облезлым...