Чисто семейное дело
Шрифт:
Позднее, когда страсти улеглись, он вынужден был признать это решение оправданным. Но в тот момент возмущению его не было предела, о чем он не замедлил оповестить спутников в самой резкой форме, на языке вольных Аттаханских степей.
— Не дури, — ответили ему. — Это наш единственный шанс.
Одолеть духа такой силы способен лишь полноценный демон.
— А к Кукулькану обратиться нельзя?! Обязательно папашу звать?! Мне назло?!
Оказалось, нельзя. Потому что рыжую божественную бороду Орвуд оставил дома, чтобы не таскать лишний груз. А тот ее клочок, что был припасен «для связи», он давно потерял,
— Что надобно вам, смертные? — равнодушно вопросил он.
Каждому практикующему колдуну и магу известны специальные речевые формулы для общения с бессмертными — своего рода этикет, знак уважения. Но теперь Балдуру было не до сехальских церемоний. Да и демон был свой, можно сказать, родственник…
— Видишь?! — Он ткнул пальцем в черное клубящееся небо.
— Вижу, — согласился демон, — черный дух огромной силы бесчинствует в вашем мире — и горе этому миру!
— Сами знаем, что горе. Потому и призвали тебя. Можешь его остановить?
— Могу, — подтвердил тот. — Но к чему? Что мне за дело до вашего мира?
— Хотя бы то, что здесь живет твой собственный сын и вся его родня! — с негодованием вмешался Орвуд. И обернулся к брату по оружию: — Хельги, не стой столбом, попроси папу вежливо. Пусть исполнит, что требуется.
— Исполняй, что требуется, не то махом сожру! — прорычал демон-убийца. В тот момент он был совершенно не расположен к вежливости.
Но отец в злые намерения сына, видно, не поверил, потому что уточнил с сомнением в голосе:
— Но ведь ты, сын мой, способен и сам истребить этого врага, к чему тебе моя помощь? Поглоти его — и твой мир спасен…
Наемники в смятении переглянулись. Слова демона били точно в цель — как теперь Хельги выкрутится? Что ответит отцу?
— Я падаль не ем!!! — прошипел тот яростно и очень искренне. — Ты затем произвел меня на свет, чтобы пичкать всякой дрянью?! Хорош папаша, нечего сказать! Врагу не пожелаешь!
Дотоле неподвижное лицо демона болезненно исказилось, будто он получил удар хлыстом.
— Я исполню волю твою, сын мой, — покорно молвил он…
Магическая битва — феерическое зрелище, пугающее, смертоносное, но прекрасное. Мелькают красные и белые огненные шары, вспыхивают голубые зигзаги молний, снопами рассыпаются цветные искры, мерцают световые столбы… Так бывает, когда сражаются смертные — маги и колдуны. Бой демона с духом оказался куда менее красочным — наблюдателей, приготовившихся стать свидетелями чего-то немыслимого, ждало разочарование. Энка потом долго жаловалась, что чувствует себя обманутой. Возможно, жителям дальних селений повезло больше, потому что великое видится на расстоянии. Но те, кто был внутри, только и успели заметить, как мощный порыв ветра разорвал, расшвырял по небу клубы черных туч. Неокрепший, не успевший набрать полную силу дух оказался слабоватым противником для высшего демона. Пяти минут не прошло, как отец Хельги вернулся с победой, и по виду его никто не сказал бы, что он только что участвовал в сражении: ровное дыхание, невозмутимый взгляд… Даже волосы не растрепались!
— Я исполнил волю твою, сын мой, — оповестил он уныло. — Злой дух низвержен. Теперь ты позволишь мне жить?
— Валяй, живи, — процедил убийца сквозь зубы и повернулся спиной к миру.
Демон исчез. Идол погрузился в землю.
— Вот видишь, как просто! А ты упрямился!
— Спасение мира всегда требует жертв. Согласись, эта была не самая страшная…
— Ну, радость моя, ну, давай я тебя поцелую!..
— Не будь бараном, все уже кончилось! Наплюй!
Слов было сказано много, но Хельги слушать ничего не желал. И признавать ничего не собирался. И плевать тоже. И целовать его не надо. И вообще…
— Да что же мы, идиоты, стоим?! — вдруг взревел Рагнар. — А невесты?! Невест выручать надо! Не то их покойники сожрут! Забыли?!
Забыли. Сработала привычка: мир спасен, значит, дело сделано. Увы — не в этот раз!
— Бежим! — скомандовал Аолен и первым устремился в лес. Из всей компании он один заметил, что Годрика и Спуна нет рядом! Когда они их потеряли, в какой момент? Этого не помнил никто. Живы ли? Этого никто не знал.
Задним умом крепки все — и смертные и демоны не исключение. Потом, когда все кончилось, Хельги ругал себя: раз уж пришлось подрядить для спасения мира папашу — почему было не заставить его заодно и с морагскими призраками разобраться? Скольких страданий он лично избежал бы! Спригганская магия никогда не шла на пользу его здоровью, а разделять стихии иным, менее болезненным способом он не умел. Наверное, умели маги: Ллевелис, Оберон и те, кого он еще с собой притащил? Но до них, до магов, нужно было еще добраться, чтобы проинструктировать. Сами они явно не догадывались, как одолеть врага. А ведь слывут мудрецами!..
Обратный путь вышел трудным. Порывы ветра били в спину с такой силой, что на ногах более или менее твердо держался одни Рагнар — он весил больше всех. Остальные то и дело падали, растягивались во весь рост, рыли носом снег. На голову валились сучья, а то и целые древесные стволы — только успевай уворачиваться! Странно, но проклятым мертвецам ветер нисколько не мешал, они его даже не замечали. Они нападали, нападали, и не было им конца…
Из дневника Хельги Ингрема
Начало сражения помню фрагментарно и сказать могу только одно: это было чудовищно! Впрочем, конец оказался не лучше.
Мой новый папаша-демон угробил черного духа, но я не испытываю благодарности. Ему это ничего не стоило, но не пригрози я ему… понятно чем, он и пальцем бы не пошевелил, гори весь наш мир синим пламенем.
Он боитсяменя, и это отвратительно. Хотя и небесполезно. Страшно вспомнить, сколько сил выкачал из меня Балдур, чтобы удержать врага на привязи! Однако того неутолимого голода, который мучил меня после битвы с магом Франгароном, на этот раз не было. Аолен утверждает, что об этом позаботился мой папаша. Верно, испугался, как бы я его с голодухи не сожрал. Странно, что я ничего не заметил. Обычно процедуры демонического питания оказываются весьма болезненными. Видимо, дело в родственных связях, они облегчают процесс. Но теперь не о том.