Чисто в лесу
Шрифт:
– Да, думаю, что примерно понятно. Знать и понимать – значит глубоко проникать в суть и уметь эту суть сопоставлять с тем, что видишь, принимать самостоятельные решения, видя объект со всех сторон, его историю, его перспективы, связи с другими объектами, область применимости и прочие возможности, в то время как многие люди под словом знать подразумевают быть знакомым. – как можно подробнее ответил я.
– Да, правильно. – одобрительно кивнув в ответ, сообщила девушка. – Теперь я продолжу свою мысль о красоте. Красота действительно понимается всеми по-разному. Зависит это от многих факторов, но, в конечном счёте, – от степени развития и полноты внутреннего мира. Через что, по-твоему, человек выражает своё отношение к реальной действительности, свой внутренний мир, сталкиваясь в своём развитии с миром внешним? –
– Через какие-то действия, создавая или разрушая что-то. – помедлив, сказал я.
– Ну и как называется процесс такого создания, создания чего-то нового, отражающий, с одной стороны, внутренний мир человека, а с другой, выражающий его отношение к нему в процессе познания?
– Ну, искусство что ли? – я казался себе школьником, оставшимся после уроков для разговора с учителем по причине своего отставания.
– Да, Артём, конечно это искусство. – похвалила Дара. Её согласие, с моими мыслями выглядело как комплимент. Улыбнувшись, она продолжила:
– Современное массовое искусство и творчество очень разное, но в целом последние веяния имеют дегенеративную тенденцию. Всё идёт по направлению к максимальному упрощению, что с одной стороны хорошо, если не теряется функциональность, а с другой плохо, когда форме отдаётся предпочтение в ущерб содержанию. Одна из проблем, тесно связанная с указанной, заключается в неумении людей читать произведения искусства. Попроси любого из своих знакомых описать тебе внутреннюю сущность какой-либо картины, музыкального произведения, художественной постановки. Ты увидишь, что он практически ничего не сможет тебе сказать, а то, что скажет – это будут обычные оценки типа нравится или не нравится, выраженные, возможно, каким-то более богатым словарным запасом. Но он не скажет тебе, даже не приблизится к тому, чтобы передать идею композиции, связать её с переживаниями автора, понять его замысел и то, что же именно двигало им в процессе создания произведения искусства. – Дара снова перевела дыхание, сделалась более серьезной, но в то же время в её глазах и речи появилось некоторое отчаяние:
– Современные люди совершенно не умеют читать произведения искусства поэтому оно и упрощается до невозможности. Послушай нынешнюю музыку: три-четыре аккорда, идущих в разных порядках и с разным темпом – вся разница только в этой последовательности и ритме, а слова песен, если говорить именно о песнях, примитивны до безобразия. При этом у людей поднимается язык делить эту похабщину по жанрам: поп, рок, модный нынче рэп, металл, хотя по сути – это ширпотреб одного и того же уровня. Низкого, пошлого и примитивного. Всё предельно просто, Артём, современные люди не умеют думать глубоко. Задумываться больше чем на 5 минут подряд они не могут, обязательно собьются, отвлекутся, начнут нервничать и так далее. Им нужно подать что-то простое, не требующее сосредоточения. Трёх аккордов вполне достаточно, а рифмы, сложнее чем кровь-любовь, или картины сложнее, чем весёлые котята будут казаться слишком тяжёлыми, будут напрягать, запаривать и загружать, как это принято говорить современным молодёжным языком. Классическую музыку, например, они вряд ли смогут услышать. Сейчас даже модно стало делать аранжировки классических композиций, точнее, их вырванных из контекста частей. При этом тот факт, что теряется или, что ещё чаще, опошляется исходный замысел автора, никого не волнует и никем не замечается. Сходи, например, на выставку фотографий по какой-либо тематике. Редко когда ты встретишь что-то действительно глубокое и со смыслом. Фотографы соревнуются друг с другом скорее в своём умении, но едва ли пытаются передать фотографией какой-либо смысл. Аналогичную картину – когда люди соревнуются друг с другом в том, кто более виртуозно исполнит произведение искусства – последнее время можно наблюдать всё чаще и в других областях. – Дара остановилась, выражением своего лица преувеличенно показывая тоску и печаль, как бы в тон содержанию своей речи, затем посмотрела на меня и, будто придумав что-то, продолжила:
– Артём, наш разговор о красоте и искусстве останется сегодня незаконченным. Мы ещё не обсудили главную мысль – о связи этих двух понятий, к которой я тебя сейчас подводила, особенно этим длинным монологом об упадке искусства. Мы также не обсудили цели искусства и ещё кое-какие вопросы. Я бы хотела дать тебе задачку на дом. – вдруг сказала девушка.
– Давай… –
– Напиши небольшое сочинение про искусство. Затронь в сочинении следующие вопросы: что такое искусство, как связано искусство с красотой, какую роль оно играет в обществе, как к нему следует относиться, какие характерные особенности искусства ты видишь по сравнению другими социальными феноменами. Запомнил?
Я мысленно повторил про себя вопросы и попросил Дару произнести их ещё раз. Она повторила задание, а я убедился, что запомнил его правильно. Затем я постарался зафиксировать ощущения, которые вызвали у меня вопросы, чтобы затем легче было восстановить точные формулировки. Наконец, я сообщил просто:
– Запомнил.
– Не торопись только. Как напишешь, скорее всего, захочешь что-то переписать, а переписав, подожди ещё немного, если новых мыслей не появится, присылай по почте то, что получилось. Только пиши своими словами, – наставила Дара, – копировать чьи-то мысли и чужие представления мне не нужно, а если и используешь чужие идеи, то в них должна прослеживаться попытка твоего собственного осмысления и как это всё встраивается в твою картину мира. Мне нужно то, что ты думаешь и как ты это напишешь.
– Хорошо, я понял, Дара, постараюсь выполнить для тебя это задание.
– Только ты делаешь его не для меня, а для себя. – поправила Дара.
– Пусть так. – согласился я.
Мы ещё гуляли некоторое время, рассуждая о разных вещах. Я рассказал Даре, что играю на классической гитаре и что солидарен с ней в том, как она оценила современный уровень музыкального творчества. Искусством я его назвать даже не захотел. Потом я вспомнил, что хотел спросить по поводу двух косичек:
– Дара, ты знаешь, у нас в Заонежье две косы означают, что девушка замужняя? Я не вижу у тебя кольца на пальце.
– Знала, что ты спросишь. – весело сверкнула глазами Дара. – В данном случае этот символ я использовала с другой целью, – она игриво ткнула меня в плечо, – но, может быть, ты когда-нибудь догадаешься. Обязательно догадаешься. Возможно, однажды я заплету их снова… а возможно, не буду… – Дара опять стала серьезной и грустной.
Мы шли некоторое время молча, и я ненавязчиво начал разговор на другие темы, не связанные с искусством или традициями Заонежья: погоду, продолжительность дня и ночи. От этой темы, хотя это было странно обсуждать днём, перешли к тому, как интересно в конце лета, когда ночью уже темно, лежать и смотреть на звёзды, думая о космосе.
Разговоры о звёздах и о космосе в целом Дара воспринимала как-то по-особенному, она делалась тоскливой и задумчивой, говоря более медленно, при этом в её глазах появлялось устремление к чему-то далёкому и понятному только ей, что придавало её неведомому мне происхождению характерную загадочность и навевало самые смелые предположения, будоража фантазию. Возникало такое ощущение, будто Дару мало интересуют земные заботы большинства людей, но не в том смысле, что ей нет до них дела, а в том, что она видела какую-то детскую наивность в современном образе жизни, будто она жила в совершенно другом мире, более развитом. И как будто хотела сделать наш мир таким же.
Впоследствии я не только не приблизился к пониманию личности Дары, но даже наоборот, количество вопросов о ней многократно возросло. Слишком поздно я начал задавать себе эти вопросы и слишком поздно начал искать на них ответы.
V
Мы с Дарой встречались ещё некоторое время, благо что сессия не отнимала его слишком много, хотя и требовала напряжения, сбалансированного, впрочем, физической нагрузкой. Разговоры наши были на совершенно разные темы, но касающиеся, в основном, социальных аспектов: проблем современного общества, их причин и возможных путей решения. Дара нередко пыталась связать проблемы общества с непониманием человеком цели своего существования, а когда говорила о целях, постоянно вела речь про Вселенную в целом, про гармонию, целостность и стремление к развитию этого бесконечно большого Организма, люди в котором пока не видят, зачем они Ему нужны. Она говорила и о том, что Вселенную мало интересуют примитивные устремления значительной части людей, о том, что люди, решая устроить свою жизнь тем или иным способом, не связанным с познанием и совершенствованием Мира, – всего лишь заблудившиеся создания, наивно полагающие, что смысл жизни – потреблять и получать удовольствие. Этим людям, как она считала, нужно помочь открыть глаза на истинные цели существования человечества. Всё это было мне мало понятным, казалось слишком абстрактным, не существующим, но поспорить было решительно не с чем – настолько убедительно Дара говорила о Высшей Цели.