Чистый Ген
Шрифт:
– И ты здравствуй, Тревор. Да, я действительно веду дело Эттель Хитсил. Но ты же знаешь, я не могу разглашать подробности. Подожди до конца расследования неделю, а хотя уже даже меньше.
Акшан хоть и был недоволен, что не узнал подробности, но вида не подал. Наоборот, он улыбнулся и слегка похлопал Нивкхара по плечу.
– Ты уже выбрал подходящих наказуемых для этого небольшого путешествия? Мои в последний раз даже до внешних оболочек клеток сердца не добрались, иммунная система постаралась. Но ты-то, я уверен, такой ошибки
– Да, конечно выбрал, и они даже знакомы с девчонкой. Думаю, это будет для них достаточным наказанием.
Сидя на лавочке, Вилард потер руками глаза. Хоть время в родзале пролетело незаметно, прошло аж полтора часа с того времени, как он попал в больницу. Сейчас он переоденется и вернется в свою квартиру, съест свой поздний ужин или уже ранний завтрак и ляжет спать.
– Когда по плану следующие роды? – взяв приготовленный для него новый комплект бело-зеленой формы, Нивкхар просматривал в интерфейсе календарь со своими заметками. – Там же двойня, да? Биокоотклов не предвидится?
– Если не случится ничего экстренного, то через три дня, – Акшан захлопнул свой шкаф и направился к выходу.
– Ну, хоть какая-то информация.
"С этими женщинами никогда нельзя ничего планировать, всегда рушат тщательно построенные планы". Биоком любил свою работу и делал ее от души, но если бы ему дали выбор, то он никогда бы не согласился на присутствие на родах.
Биокомиссар вышел из акушерского блока и наконец-то вздохнул полной грудью. Только выйдя из больницы, он понимал, что внутри старался дышать через раз и чаще ртом, чем носом. Это выматывало его хуже километровой пробежки со снаряжением.
Попав в свой фаэтон, он просто свалился на сиденье без сил. Все, на сегодня точно все.
– Домой! – взяв в руки припасенный специально для таких случаев эспандер, Нивкхар сжимал его и разжимал, сбрасывая напряжение. Он всегда успокаивался, когда делал физическую работу или тренируясь до скрежета в зубах.
– Раз-два-три, выдох,.. раз-два-три, вдох,.. раз-два, выдох,.. раз-два, вдох,.. раз, выдох,.. раз, вдох,.. – к концу его упражнений фаэтон остановился перед домом.
Махнув на прощанье рукой извозчику, биокомиссар зашел в дом.
Зажегшийся свет разогнал темноту в единственной комнате биокома. Сбросив ботинки, Нивкхар подошел к сейфу, стоящему возле кровати вместо прикроватной тумбочки. Активировав сенсорный замок и открыв дверцу, он достал из сумки своей верный "вакидзаси" в черных отблескивающих ножнах. Его «Хранитель чести» был с ним с момента сдачи последнего экзамена. И биокомиссар надеялся, что ему никогда не придется оросить этот клинок собственной кровью. Следом за мечом свое место в сейфе заняли два пистолета. Бронежилет и противогаз.
Это хорошо, что сегодня было обычное дежурство и более тяжелое снаряжение, хранившееся из второго сейфа ему не понадобилось. Но и его время обязательно придет, если не на новом дежурстве, то на тренировке, которую биоком запланировал через два дня.
Только после того как он разложил свой инвентарь, Нивкхар снял с себя всю одежду и, оставшись в одних трусах, рухнул на кровать. Уже засыпая, он одним глазом посмотрел на огромный стол под прозрачным куполом в противоположном углу квартиры.
– Завтра, я доберусь до тебя завтра.
Сон настиг его мгновенно. Так могли спать люди только с очень чистой совестью, которые ничего не должны этому миру.
Интерлюдия 3
– А-а-а-а-а-а… м-м-м-м… а-а-а-а, – тряпка, примотанная к месту с отметиной присохла и причиняла жуткую боль, стоило лишний раз пошевелить плечом. А еще от раны появился неприятный запах. Надо с этим что-то делать и срочно. Но сначала нужно резко дернуть!
– Раз… дваааа… триииииии,.. – от дикой боли и страха она подвывала и поскуливала. – На счет три, ты дернешь, Эттель! Раз… д… д… три! У-м-м-у-у!
Вместе с тряпкой отделилась запекшаяся корка почерневшей кожи, и оттуда тут же полилась кровь. Одной рукой она прижала к своему плечу новую тряпку, а другой, шипя от боли, начала надевать приспущенное платье. Хорошо, что пуговица были спереди, ведь тянуться, чтобы их застегнуть, не было сил.
Медленно, очень медленно, девочка оперлась на стенку и, пошатываясь, поднялась на обе ноги. Голова ее плохо соображала, закусив губы, она немного выпрямилась и побрела вдоль стены коридора к лестнице, ведущей на третий этаж.
Единственное, что Эттель знала точно, это то, что если она доберется своими ногами до лазарета, то там ее не тронут. Нет, просто так ей помощи не окажут, но и дылдам не отдадут. Вот когда она выйдет из лазарета, вот тогда эти суки до нее точно доберутся. Но это будет потом. А пока нужно просто дойти до этой нейтральной земли и не свалиться по дороге.
С момента ее клеймения прошло три дня. Она не помнила, как очнулась в том коридоре голая и обожжённая. Благо, что от места, где ее бросили, до блока биоотклов было всего два лестничных пролета. Кое-как добрела до своей кровати, Эттель успела забиться под одеяло до того как потерять сознание. Когда она очнулась от утреннего колокола, то увидела на своем плече намотанную тряпку, а в зажатой руке кругляш таблетки. Кто ей помог и почему, так и осталось загадкой. Последующие дни прошли как в тумане.
И вот теперь ей очень нужно добраться до лазарета своими ногами. А значит нужно сжать зубы и идти вперед. Нельзя останавливаться, нельзя сдаваться.
– Просто считай, Эттель, считай… раз… два… три… раз… два… триииии,.. – боль в плече была такой острой, что ей хотелось отрезать себе руку, лишь бы перестало болеть. В какой-то момент стало так больно, что даже поднять ногу на следующую ступеньку она не могла. – Я сяду всего на минутку… на одну минутку…