Чистый Ген
Шрифт:
Смена темы была неожиданной для биокомиссара, ведь виновную сейчас ничего не должно волновать, кроме разговора о произошедшем с Эттель. Нахмурившись он слегка наклонился вперед и рукой ухватил девушку за длинную челку, приподнимая ее лицо от колен.
– Вы же отпустите меня домой к братику? Я не хочу, чтобы он плакал,.. – длинная ниточка слюны стекала с уголка ее губ, и она не замечала этого. Расширенные от страха глаза сейчас были безмятежны и наполнены полным непониманием происходящего.
Этот взгляд биокомиссар не перепутал бы ни с каким другим, так смотрят трехлетние дети или сумасшедшие. Плохо, очень плохо. Погрузив виновную в сон
– Выход!
Оказавшись вне этого младенческого кошмара и подойдя к панели управления, биоком отключил режим допроса и отдал ИИ указание на введение наказуемой седативных средств. Он точно помнил, что после допроса Дейны убедился, что обе девушки не находятся в активной стадии допроса. А значит так близко к почти сумасшествию Мегги не могла сама подойти. За годы селекции и отбраковки биоотклонений люди с чистой кровью стали не только дольше жить, но и психическое здоровье их улучшилось. Теперь граждане не так подвержены стрессу, и все совершенные ими поступки не являются эмоциональными порывами. Да, в виртуальной реальности для установления обстоятельств преступления на виновных оказывается психологическое давление, но оно рассчитано так, чтобы здоровый гражданин без биоотклонений был способен это давление выдержать. Состояние Мегги говорило о том, что ее психологический порог боли и стресса намного ниже чем должен быть. А значит она никто иная как биооткл! Сейчас он в срочном порядке запустит дополнительные тесты ДНК, чтобы убедится в своих подозрения. Если результаты подтвердятся, то девушку ждет жизнь, а возможно и дом Одиночества.
Повернувшись к молодому биокому Нивкхар спокойным голосом произнес:
– Раен, допрос отменяется. Мы сейчас не будем заниматься твоими подпольщиками, отложим на вечер. Ты же так и бегаешь на стадионе? Вот недалеко есть ретро-кафе, там и встретимся, хорошо?
Вилард не нервничал, хоть ситуация и была странной, но найти решение вопроса можно всегда.
Нивкхар набрал сообщение: “Председательствующий Навон, требуется Ваше присутствие в комнате с моими виновными”. Отправив его через интерфейс, биоком вместе с Миостером вышел из комнаты. Ему нужно срочно получить информацию по семье Мухтам. Вся их генетическая информация хранилась в архиве, а получить их досье сразу, без посещения, мог только председательствующий. Остается только ждать.
Ответ пришел почти мгновенно: “Буду в течение тридцати минут”.
– Что ж, похоже у меня появилось время на твоих подпольщиков, пошли будем смотреть, что тебе удалось на них нарыть, – пропустив Раена вперед себя, Вилард пошел за ним.
Кабинет Миостеру выделили не так давно, до этого у него был стол в учебной комнате. И молодой биоком этим очень гордился. Приложив к сенсорному замку палец, Раен пропустил Нивкхара вперед.
Обстановка внутри разительно отличалась от того, что было снаружи: большую часть кабинета занимала голограмма предателя Великих Основателей, его семьи и кандидатов в преемники. Его имя оставалось тайной только для простых граждан государства. Биокомиссары же сохранили секретный архив, в котором вся нужная информация была доступна в случае необходимости.
Генрих фон Эйнзидель был летчиком на момент, когда примкнул к будущим вершителям судеб. И его предательство было самым неожиданным, ведь именно он был идейным вдохновителем по чистым генам и отделению всех биоотклов от основных граждан. Когда его схватили, то единственное, что смогли от него добиться под пытками, была фраза “Solum debilis mori debent” — «только слабые должны умирать». Даже смерть его сына и дочери не смогли ничего изменить. Он так и умер, не рассказав ничего о причинах предательства и своих сообщниках.
Многие поколения биокомиссаров искали ответы на эту загадку, но так и не смогли найти ее решение. Это уже стало своеобразной традицией посвящения – после принятия в биокомы работают пару месяцев над старыми делами, в том числе и над одним из самых таинственных предательств в истории нового государства.
Загадка поведения Эйнзиделя была не забыта за эти годы по очень важной причине: биокомы должны каждую минуту помнить о том, что предать может каждый, даже самый близкий человек. А это значит, что пока ты на службе, ты должен к каждому относится с максимальной долей недоверия и скепсиса. Чтобы, в случае необходимости, не сомневаться между исполнением своего долга и привязанностью к кому бы то ни было.
Может быть эта история с Эйнзиделя оставалась хорошим наставлением и предупреждением о возможных ошибках на службе, если бы почти тридцать лет назад не начали происходить странные убийства биокомиссаров. Обнаженные тела биокомов находили на улице с перерезанным горлом. Единственная зацепка о причине этих убийств была в надписях, сделанных кровью самих жертв прямо на их телах: “Caperat mortem alienem” - Принял чужую смерть. Нивкхар тогда только начинал свой путь как биоком, поэтому к расследованию допущен не был. Из тех крох информации, которые были ему доступны, он сделал определенные выводы: мертвые представители власти были демонстрацией, что не все граждане согласны со сложившимся государственным устройством.
Несмотря на все приложенные усилия, виновные так и не были найдены, а убийства прекратились по неизвестной причине. И теперь история предателя Генриха Эйнзиделя служит наставлением молодым биокомам, дабы они не забывали, что предать может каждый, даже самый верный служитель государства.
– Ну, Раен, я тебя внимательно слушаю, что ты думаешь о всей этой ситуации? – заняв место за единственным рабочим столом, Нивкхар сложил руки на руди и откинулся на стуле.
– Проанализировав все наработки, которые были сделаны до меня, я понял, что искали совсем не в той стороне. Многие думали, что его соблазнили деньгами или запугали. Но, мне кажется, что дело в другом. За год до Великого Переворота жена Генриха Мария встала на учет в женскую консультацию. Но когда его вычислили как предателя и провели в доме Эйнзиделя обыски, то никаких следов маленького ребенка обнаружено не было. То есть, либо у них так никто не родился, либо по какой-то причине младенца спрятали. А с учетом какой кавардак творился в то время, то найти способ потеряться было несложно. Понимаешь? он так смотрел на Виларда, что и тому стало интересно, что же на самом деле произошло в то время.
– Ну хорошо, был ребенок или не был, какое это имеет отношение к предательству его отца? Конечно родительские чувства сильны, но даже возможная смерть ребенка – очень слабая причина, чтобы приговорить себя и всю остальную семью к казни, – оба биокомиссара посмотрели на изображение предателя и его семьи. Ни один из них не считал этого мужчину глупым и уж тем более тем, кто не подумает наперед перед тем, как принять какое-либо решение.
– Я знаю, что прав. И разгадка где-то очень близко, – от переизбытка эмоций Раен жестикулировал руками и метался от стола к голограмме, пытаясь наглядно убедить Нивкхара в своей правоте.