Чистый продукт. В поисках идеального виски
Шрифт:
От Глен-Элга, игнорируя Отличную маленькую дорогу, которая тянется вдоль берега до Арнисдейла и Коррана, а также маршрут до великолепной каменной башни, дошедшей до нас из железного века, мы энергично петляем и вьемся, поднимаясь вверх, к перевалу Рэтаган (Ratagan), с которого открывается один из лучших видов Шотландии – на Лох-Дуих (Loch Duich) и горы Пять сестер из Кинтейла. Словно зачарованная пейзажем, дорога после него, похоже, сходит с ума, начинает ошалело метаться по лесу, а потом героически спускается к воде и главной дороге в Шил-Бридж. Это жесткая, напряженная часть пути; классно, только медленно (спуск оказывается даже труднее
Дальше – обычным путем до Саут– и Норт-Куинсферри, через Спийн-Бридж и Далуинни, а потом кратчайшей дорогой через Трайнафур (Trinafour) – справедливости ради, поскольку с утра мы посетили, так сказать, родовое гнездо Кена в Данвегане – к замку Мензис (Menzies Castle) близ Уима (Weem), так как это мое родовое гнездо. Если, конечно, хоть чуть-чуть верить историям о кланах.
На А86, проезжая мимо указателя на Ферсит, показываю то место, где разбился «Порше-911». А если совсем честно – то место, где я его угробил.
Что произошло с моей машиной
Разгар лета, 1998 год. На носу – ежегодный музыкальный фестиваль T in the Park, проходящий неподалеку от нас, на аэродроме «Баладо», и это было понятно, потому что дождь лил как из ведра. В тот момент мы являлись гордыми обладателями двух «Порше 911»: старого синего K Reg, который до сих пор у нас, и темно-синего купе Carrera 4, на котором тогда ездила Энн. На выходные я собирался в Гленфиннан и попросил у Энн купе, потому что мягкая крыша другого «Порше» имела плохую и совершенно не характерную для тевтонцев привычку протекать под сильным дождем. Энн с радостью согласилась, и мы с машиной замечательно проводили время, хотя дождь был такой силы, что я подумал, будто уже в Гленфиннане. Все было хорошо, пока не начался участок дороги неподалеку от Ферсита.
Стоило только увидеть хороший прямой отрезок, и я начинал гнать довольно резво – так я прошел последние несколько миль и пару десятков поворотов, при этом «Порше» никак не показывал, что зад или другие его части заносит, но на том вираже я переборщил; ливень заколотил сильнее, чем раньше, к тому же на дороге, там, где дождь не стекал на обочину, скопилось много стоячей воды. Я входил в поворот и попал в небольшую колдобину в месте, где два полотна сходятся, – зад автомобиля повело и раскрутило вправо.
Сильнее всего меня разозлило то, что я, как мне казалось, дважды вернул себе управление; я выкрутил руль и думал, что выровнялся, но потом машину занесло в другую сторону, и она начала уходить на мягкий склон из травы и вереска на обочине. Я снова выровнялся, опять не тормозя, но зад вдруг рванул в ту сторону, в которую изначально собрался, – и мы сразу улетели с дороги на уходящий вверх склон придорожного холмика, располагавшегося в паре метров от асфальта. Раздался громкий хлопок, сработали подушки безопасности. Наверное, я закрыл глаза, потому что после ужасного удара по голове мне понадобилось несколько секунды, чтобы понять, что машина перевернулась и я вверх ногами сижу в машине, которая на крыше катится по дороге. Я бы повис на ремне безопасности, если бы крыша не прогнулась, зажав мою голову и верх кресла.
Удар по голове прошел вниз по позвоночнику, и я почувствовал какой-то щелчок в середине спины. (Поначалу больно не было, но вот потом, когда мы через пару недель поехали в Южную Африку отдыхать и продвигать мои работы, мне пришлось
Примерно в тот момент, скользя по дороге на крыше, я положил руки на голову (или, точнее сказать, под голову – я же был перевернут). Я даже не подумал, что это довольно бесполезное занятие, – идей лучше все равно не было. Помню, как в голове четко промелькнуло: «Черт, я же и умереть могу», помню, что раздражался на себя, но почему-то у меня не было времени на то, чтобы хорошенько испугаться. Скольжение продолжилось, потом случился еще один, но уже не такой сильный удар, снова раздался грохот, на этот раз снизу, а потом – тишина.
Я понял, что прочувствовал аварию обонянием. Когда я влетел на обочину, стоял сырой свежий аромат скошенной травы и земли, потом острый запах чего-то, похожего на кремень, запах, который бывает, когда стучишь камнем по камню, затем нотки мела, а закончилось все горящей краской и маслом.
Я открыл глаза и оглянулся по сторонам.
Ну, судя по всему, я-то был жив. Машина снова оказалась в правильном положении, на остатках колес встав на довольно ровной лужайке рядом с пологим склоном, поросшим вереском и папоротником. Совершенно точно не на краю обрыва, как в «Ограблении по-итальянски». Я пошевелил конечностями, подергал пальцами на руках и ногах – все, кажется, работало. Особой боли не было; спина и голова поднывали, в ушах звенело, и, наверное, из-за шока я не осознавал других полученных травм, но секунду или две назад я думал, что умру, так что все не так уж плохо закончилось. И обошлось без огня, машина никак не показывала свое намерение загореться. Это наверняка хорошо.
С другой стороны, вспоминаю я свои мысли, опять дождь.
На встречной полосе стояла белая машина, в которой сидели два человека – они, должно быть, видели последний этап аварии, то есть пронесшийся мимо них на крыше «Порше», затем перевернувшийся и вставший обратно на колеса. Водитель опустил стекло, и два бледных и напуганных молодых лица – мужское и женское – смотрели на меня сквозь дождь. Я отстегнулся, ударил ногой в дверь – она открылась почти без жалоб, – с трудом встал на ноги, картинно отряхнулся и сказал: «Чудесная штука – подушки безопасности, да?»
Единственным, пусть и кошмарно нелепым, оправданием этой жалкой попытке бравады в стиле Бонда может быть только то, что я действительно испытывал шок.
Бледная пара приехала из Новой Зеландии. На том участке дороге мобильный не ловил, так что они любезно подбросили меня до отеля «Стронлоссит» в Ройбридже, оставили свой адрес на случай, если мне буду нужны свидетели (хотя они не видели ничего, кроме конечного результата моей поразительной тупости), и поехали дальше.
Я позвонил Энн и в полицию.
– Здравствуйте. Я попал в аварию на трассе А86 рядом с поворотом на проселочную дорогу на Ферсит.
Парень на другом конце провода записал мое имя и данные, установил то, что я отделался легкими порезами и синяками, и то, что в аварии не участвовали другие машины или пешеходы. Потом он спросил:
– Уцелело ли дорожное хозяйство, мистер Бэнкс?
Из-за моего слегка сумеречного состояния в уме нарисовалась картина захолустной дороги Шотландского нагорья: под вечным ливнем посреди проезжей части расположилось уцелевшее хозяйство, вплоть до уютного кресла и торшера с кисточками на абажуре.