Читайте старые книги. Книга 1.

Нодье Шарль

Между прочим, Нерей, которому посчастливилось сочинить стихи, пригодившиеся величайшему из наших поэтов, и сам черпал порой вдохновение в стихах своих предшественников. Возможно, например, что, говоря:

Кому отец — Господь, тот защищен надежно, —

он держал в памяти строки из ”Шотландки” Монкретьена де Ватвиля, столь близкую и по мысли, и по форме:

О ком печется Бог, тот ввек не будет сир.

Эта трагедия о смерти Марии Стюарт, не лишенная достоинств, написана четырьмя годами раньше ”Триумфа Лиги”.

Примечание Е (к с. 87)

ДЮ РИЙЕ:

Вы

полагаете, что ваши судьбы можно По внутренностям жертв предсказывать неложно; В нечистых потрохах вы зрите чтимый храм, Где всемогущий рок вещает что-то вам. Все эти таинства — один обман нелепый, И только чернь ему способна верить слепо.

ВОЛЬТЕР:

Орудие небес всегда ль непогрешимо? Священной должностью они облечены, Но, как все смертные, грешить обречены. Так подобает ли нам верить простодушно, Что истина и впрямь полету птиц послушна, Что в силах прозревать грядущее жрецы, Когда ревут, хрипя, под их ножом тельцы, И что во чреве жертв, украшенных венками, Дано им прочитать все, что случится с нами? Нет, и еще раз нет! Божественную власть Не вправе человек столь дерзновенно красть. Хотя народ в жрецах не видит лицемерья, Ничтожна мудрость их — без нашего доверья.

Примечание Ж (к с. 87)

ТЕОФИЛЬ:

Ревную ко всему: мне горько и обидно, Что воздух уст твоих касается бесстыдно; Не сомневаюсь я, что для тебя одной Лучи любовные льет солнце над землей; Цветы, которые повсюду услаждают Тебя в погожий день, мне также досаждают. Я и глазам твоим (моя в том воля будь) Вовек бы не давал твою увидеть грудь; Я б разлучил тебя с твоей докучной тенью: Мешает нашему она уединенью. Лишь в том, что тянется к тебе рука моя, По правде говоря, вреда не вижу я.

КОРНЕЛЬ:

Психея

Но можно ль ревновать к родне, мой друг?

Амур

Я ко всему, Психея, вас ревную. Целует солнце ль ваш прекрасный лик, Иль нежит кудри ветер — в этот миг Терплю я муку злую. Смотреть, как воздух целый день Любимых уст касается бесстыдно, Как платье льнет к вам, — мне обидно.

(Психея, д. III, явл. 3)

Примечание З (к с. 96)

САРРАЗЕН:

В седло немедля он садится. Земли не чует под собой Лихой скакун: сейчас помчится Туда, где закипел уж бой; С губ каплет пена, очи блещут И гневно ярый пламень мечут, — Весь устремившийся вперед, Он роет прах земной копытом И, мнится, ржанием сердитым Врагам бесстрашный вызов шлет.

(Ода на битву при Лансе) ^{300}

ВОЛЬТЕР:

Мгновенья

дороги, средь боевых колонн На резвом жеребце вперед несется он. Тот, ношею гордясь, взрывает прах копытом И вызов свой врагу шлет ржанием сердитым.

(Генриада, песнь VIII)

Добавлю, что оба эти описания, которые сегодня показались бы весьма слабыми и которые гораздо лучше удались господину Делилю ^{301} , восходят к Библии: ”Роет ногою землю и восхищается силою; идет навстречу оружию. Он смеется над опасностью, и не робеет, и не отворачивается от меча. В порыве ярости он глотает землю и не может стоять при звуке трубы. При трубном звуке он издает голос: ”гу! гу!” — и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик” (Иов, 39, 21–22 и 24–25).

Что же касается плагиатов Вольтера, то о них много любопытного говорит Фрерон ^{302} ; я приведу его слова, хотя упреки, его кажутся мне не вполне справедливыми; читатель сразу поймет, что многие из этих плагиатов не более чем невинные подражания. Понятия ”плагиат” и ”подражание” я употребляю здесь в том смысле, в каком они определены в моей книге.

”Письмо господину Фрерону о стихах,

приписываемых господину Вольтеру

Милостивый государь!

Всем памятны стихи, ходившие в свете лет семь-восемь назад под именем господина де Вольтера, — стихи прелестные, как и все, что написано этим автором.

Послушна вашей воле вся страна; От вас зависит, солнцу быть иль грому. Моя же участь, вижу, вам смешна: Как двор не предпочесть селу глухому! Но худо ль самому себе служить И безмятежно дни свои дожить, Равно забыв и страх, и упованье? О! если небо, слыша голос мой, К вам и к французам явит состраданье, Блаженством вы сравняетесь со мной!

Несколько дней назад я был в гостях у друга и случайно наткнулся в его библиотеке на томик под названием ”Сборник нравственных и религиозных стихотворений от Малерба до наших дней”; сборник этот, открывающийся посвящением герцогу Орлеанскому, издан в Париже, у Бриассона с улицы Сен-Жак, в 1740 году. Я был весьма удивлен, когда прочел там сонет Менара ^{303} :

Покорна вашей воле вся страна; Лишь в вашей власти, солнцу быть иль грому. Моя же участь, видно, вам смешна: Как двор не предпочесть сельцу глухому? Клеомедон, доволен я вполне. Мне, право, нравится пустыня эта, И в ней отшельничать приятно мне Вдали от суеты большого света. Хочу я без тревог мой век дожить И мирно самому себе служить, Равно забыть и страх, и упованье. И если небо, слыша голос мой, К вам и к французам явит состраданье, Блаженством вы сравняетесь со мной.

Итак, первое стихотворение — плагиат до того беззастенчивый, что с ним может сравниться только идиллия ”Овечки”, принесшая столько славы госпоже Дезульер, хотя автором ее несомненно является Кутель ^{304} ; разумеется, было бы несправедливо подозревать в том же грехе господина де Вольтера, известного своими блестящими способностями, плодовитостью и гением.

Честь имею оставаться и проч.

Монизо, адвокат”.

”В мадригале маркизе дю Шатле, сыгравшей в 1747 году в Со ^{305} , у герцогини дю Мэн, роль Иссе ^{306} , господин де Вольтер говорит: