Чиж: рожден, чтобы играть. Авторизованная биография
Шрифт:
В конце 1992 года, по словам Бурлаки, сделать любую запись было легко как никогда: «Мелодия» стояла на грани финансового краха.
— Студия перестала быть государственной структурой и боролась за выживание: никаких денег из Москвы уже не приходило, — рассказывает Андрей Петрович. — Чтобы платить за аренду помещений, она была вынуждена заниматься коммерческими записями. Редактор больше не занимался поиском талантов. Теперь он искал клиентов с деньгами. Приходили люди с улицы, платили наличные и записывались. Что они дальше делали с этой записью, студии было абсолютно безразлично.
Вначале Бурлака пытался заинтересовать Чижом саму «Мелодию». Но студия, которая сама никогда не была продюсером, боялась рисковать.
Тогда Бурлака предложил компромиссный вариант: записать альбом Чижа на «Мелодии», продать его издателю, а полученным гонораром рассчитаться со студией. В роли покупателя ему виделся московский лейбл «FeeLee». С помощью Дмитрия Гройсмана он решил прощупать там почву на предмет заключения договора.
— Гройсман тогда был директором «Бригады С», но уже присматривался к «чайфам», уже пытался с ними дружить. Я поставил ему кассетку с Чижом: «Согласись, что, по крайней мере, это не менее успешный проект!» Когда я сказал, что хочу привлечь к записи звезд рок-н-ролла, Гройсман ответил: «Вот если Шевчук, Гребенщиков что-то напишут от себя на обложке — как офигенно, как всем Чиж нравится! — вот тогда можно будет попробовать в Москве что-нибудь сделать». Короче, он тоже не поверил в эту затею...
Питер всегда был рок-н-рольной «санта-барбарой», где многие годы подряд пересекались одни и те же персонажи. Нет ничего удивительного, что вскоре Бурлака нашел союзника, который испытывал к Чижу такую же симпатию. Этим человеком — как тесен мир! — оказался Игорь Березовец. Вместе с Бурлакой они открывали клуб «ОсоАвиаХим» в Доме культуры работников пищевой промышленности (Бурлака был там арт-директором, а Березовец хозяином).
К тому времени стало очевидно, что опекаемые Березовцом группы «Кошкин дом» и «Стиль и Стюарты Копленды» не способны собирать большие залы.
— Адекватно воспринимаемые на узких концертах, — говорит Сергей Наветный, — мы с нашей «странной» музыкой были обречены на коммерческий провал. Соответственно, Березовец искал, как все продюсеры, коммерчески успешные проекты. Летом 1992-го на фестивале в Новой Каховке он увидел группу Colney Hatch из Кривого Рога, которая играла в модном стиле а-ля Red Hot Chili Peppers. Он попытался привезти их в Питер, начал заниматься их делами. На этом он наработал основы, научился знакомиться с нужными людьми, вник в производство пластинок.
После разговора с Бурлакой Березовец решил параллельно с Colney Hatch заняться еще и Чижом. Выпуск его сольника требовал немалых затрат (билеты, гонорары приглашенным музыкантам, проживание в Питере и т. п.), и Березовец пообещал «открыть финансирование».
В январе 1993-го, вспоминает Чиж, «Березовец позвал к себе на день рождения, и они с Бурлакой начали меня вдвоем обрабатывать — давай! сольник пиши... Я не знал, удобно ли это будет по отношению к группе». Во всяком случае, он не хотел записывать сольник раньше, чем выйдет пластинка «РЛ. 1992».
— Чиж был раздираем противоречиями, — говорит Бурлака. — Но это решение было неизбежно. Жизнь завела его в такой тупик, что дальше было некуда. К тому же у нас с Березовцом появился единомышленник в лице Бори Гребенщикова.
Действительно, после знакомства с «Разными» БГ не оставлял Чижа своим вниманием. Например, передал с оказией в Харьков свой «Русский альбом». На обложке пластинки стоял автограф: «Моему любимому Чижу, песни которого петь — радость для меня».
Здесь Борис Борисыч не лукавил. Вот лишь один пример, который зафиксирован в прессе: в питерском Доме кино на премьере фильма С. Соловьева «Дом под звездным небом» БГ с Дюшей Романовым спели чижовскую «В старинном городе О.» (газета
Когда в январе Чиж приехал в Питер, на квартире Березовца его нашел телефонный звонок Гребенщикова: «22-го мы будем играть в “Горбушке”. Надо, чтобы ты вышел и спел пару песен». Для Чижа это был отличный шанс «оказаться в нужное время в нужном месте» — из обычного зала, где в конце 1980-х можно было «ништяцки слабать рок-н-ролл», московский ДК им. Горбунова уже успел превратиться в культовое место: выступить здесь рокеры считали за особую честь.
— Мне бы радоваться, — говорит Чиж, — что я еду в Москву, в «Горбушку», а у меня мысль о том, что в Харькове жена с дочкой сидят без копейки денег. И, видя мой унылый вид, Березовец спрашивает, в чем дело. «И это всё?.. Говно-вопрос. Решим». Когда мы с ним подошли к служебному входу «Горбушки» и увидели огромную толпу народа, я встал и думаю: «Ну и кому я сейчас скажу, что мне надо пройти? Мне любой в лицо рассмеется: “Ты кто вообще такой, мальчик?!”»
В середине концерта Гребенщиков вывел Чижа на сцену, представил публике, и тот, переждав жидкий свист (москвичам Чиж был незнаком, но протеже БГ заслуживал внимания), спел под гитару «Мышку» и «Хочу чаю». За кулисы special guest уходил под аплодисменты.
— Я тогда заболел, у меня была жуткая температура. На последние деньги Березовец взял места в мягкий вагон. Он так вздрючил проводницу, что та чуть ли не каждые пять минут прибегала в наше купе с градусником. В Питере я свалился у него дома, и его мама, Наталья Адольфовна, меня лечила, отпаивала-откармливала всем, чем могла... Игорь тогда, на самом деле, меня очень тронул. С его стороны это была такая нормальная мужская забота. И я тогда подумал: хорошо, если бы такой человек стал моим директором...
Вернувшись в Харьков, Чиж рассказал Чернецкому о своих планах записать сольник. Тот решительно его поддержал: «Раз у тебя есть такая возможность, надо обязательно ее использовать».
Разумеется, «Разным» вряд ли нравился дрейф Чижа в сторону Питера. Но что они могли предложить взамен? За 42 месяца совместной жизни с Чижом группа записала три альбома — «Дезертиры любви», «Буги-Харьков» и «Бит». По разным причинам ни один из них не вышел, не «выстрелил». Выпуск пластинки «РЛ. 1992», на которую возлагали столько надежд, неожиданно затянулся. Сначала трагически погиб спонсор, президент брокерской фирмы «Русь», затем на заводе случилась нехватка винила [85] . Появились серьезные опасения, что диск повторит судьбу «Буги-Харькова», который тоже был записан на «Аудио-Украине», но так и не вышел. Других реальных проектов пока не предвиделось.
85
В конце 1992-го цена на винил, поставляемый как сырье для грампластинок, стала непомерно высокой. Заводу выгоднее было изрубить готовую продукцию, изготовленную по старым расценкам, и тут же пустить эту «стружку» в производство по новым, многократно превышающим старые. Картина выглядела чудовищно абсурдно: в одном цеху с конвейера сходили пластинки, а в соседнем цеху эти еще теплые диски безжалостно превращали в лом. Чтобы добыть дешевый винил, представители «независимых» лейблов скупали в магазинах сотни коробок с дешевыми пластинками (среди них были, например, Black Sabbath и Creedence) и везли их на завод-производитель вместе с мастер-тэйпом издаваемой группы. Разумеется, новые цены — с учетом инфляции — были уже не 2 руб. 50 коп., а от ста до 400 рублей.