Чижик – пыжик
Шрифт:
Новые вожди проводили пресс-конференцию. История России повторяется — опять Семибоярщина, но теперь в количестве восьми штук. Вместе весело шагать по просторам, а дневального ебать лучше хором. Любят у нас групповуху. Точнее, группового секса у нас не может быть, только коллективный. У главного ебаря — Янаева — руки ходуном ходили. Не руки, а мечта онаниста. Мне даже обидно стало: не вижу противника! Если твой противник — чмо, значит, и ты не лучше.
— Тебя не тронут, — уверенно повторил я. — И меня тоже.
— Вещи не собирать? Никуда не поедешь? — обрадовалась она.
— Поеду, —
Местное дурачье, стараясь выслужиться перед новыми властями, доказать преданность, набеспредельничают, загребут всех, кого боятся и кому завидуют, а в нашу судебную систему только попади: прав, виноват — ничего никому не докажешь, останется надеяться на удачливость: повезет-не повезет.
Я поднялся в кабинет, наштыбовал кейс до отказа башлями. Их в доме стало столько, что даже домработница не ворует. Сперва тягала по мелочи и покупала моему сыну игрушки. Теперь их скопилось в несколько раз больше его веса и объема, ломать не успевает. Трудное детство.
Домработница предупредила Толю и он ждал меня в моей машине. У меня единственный в городе и, наверное, в области «шестисотый мерс». Ира и все соседи по «Дворянскому гнезду», а также Анохин и кое-кто из братвы передвигаются на «вольво» — любимой машине совковых хозяйственников. Шлема приобрел их оптом, очень дешево, и распределил между нашими в натуроплату. Толя балдеет от «мерса», следит за ним, как за собственным. По его соображениям когда-нибудь мне захочется иметь новую машину, эту я отдам жене, а Толе достанется «вольво». Потом я захочу еще новее — и «мерс» его. Скорее всего, так оно и будет. Почему бы не привязать Толю покрепче, ведь он из той редкой породы людей, которые любят возвращать долги.
— На вокзал? — спросил он, забирая у меня черный кожаный чемодан, натрамбованный барахлом.
Когда-то пытался объяснить Ире, что мужики в дорогу берут только самое необходимое, но она по-бабьи положила все, что может пригодиться. Я это предвидел и предупредил, что возьму всего один чемодан, а то бы и в пять не уложилась.
А Толя сообразительный парень. Знает, что я предпочитаю летать самолетом, но догнал, что сегодня поеду поездом, не буду оставлять лишний след.
— Сначала в «Светку», — ответил я, садясь на заднее сиденье. Стекла тонированные, лишь с близкого расстояние разглядишь, сидит кто-нибудь сзади или нет. — Проверь, не на кукане ли?
Толя разогнался и, скрипя тормозами, попетлял по кварталам. Если и была слежка, то теперь потеряли нас, у мусоров лучше «волги» тачек нет, а не ей тягаться с «мерсом». С другой стороны, машина приметная, можно и не сидеть на хвосте.
— Чисто, — сообщил Толя, подмигнув мне в зеркальце заднего вида.
Морда у него лукавая и такое впечатление, что слегка пьян, дернул, как минимум, пару бокалов пива. Первый месяц каждый гаишник останавливал «мерс» и, если за рулем сидел Толя, проверяли на алкоголь. На лапу я им не давал из принципа, иначе потом не отобьешься, через каждые сто метров будут стоять и тормозить, а поговорил с Муравкой и тот дал команду не беспокоить меня без уважительной причины. Со временем мусора перестали кривить ебальники, когда проезжаю мимо, но кто-то кое-где у нас порой поплевывает вслед. Давит жаба, что
«Светлана» была обделана мрамором снаружи и изнутри. Да еще и цвета темно-коричневого. Как у хозяина на нашей зоне, а с того спроса нет: всю жизнь с говном дело имел… Это был единственный университет, законченный Шлемой. Жадный еврей пытался прямо в стекляшке сделать кабак. Я кое-как втолковал ему, что хуй — не улей, пчел не разведешь. Тогда он выкупил столовую и показал себя достойным учеником хозяина. На первом этаже был бар с игральными автоматами, единственными в городе, а на втором — кабак с общим залом и двумя банкетными, золотым и красным. В последнем обычно отмечали свадьбы, а в золотом братва обмозговывала обратные процессы.
За длинным столом сидел цвет Толстожопинска. Справа — «синие» во главе с Вэкой, слева — белокурточные во главе с Анохиным. Уже успели дернуть по паре соток конины, хотя знали, что я не люблю вести дела с бухими. Я пережал, здороваясь, десятка три крепких мослов, и сел во главе стола. За последние два года ребята поднаели ебальники, пообросли жирком, приоделись в клубные пиджаки малинового и темно-зеленого цвета и обзавелись рыжей сбруей. Стали типичными «новыми русскими» — обычные русские, только по-русски не понимают. Лишь мы с Сенсеем не изменились: он в спортивном костюме, а я в обычном, разве что качество получше.
— Ну, что будем делать? — задал я вопрос, который от меня ждали. Народ любит, чтобы с ним посоветовались, а потом сделали по-своему.
Они уже обсосали ситуацию, пришли к единому мнению, которое и изложил Вэка, второй человек кодлы:
— Залечь надо. Поглубже и потемней. Посмотрим, что у этих на уме, и будем действовать по обстановке.
— Залечь — согласен. Но поедете туда, где посветлее, — в Сочи или Ялту, — сказал я. — Там сейчас самый сезон, народу валом, затеряться легко. Отдохнете от трудов праведных.
— Гы-гы! — раздалось с обеих сторон стола.
— Оброк отложим на пару неделек, подождем, — приказал я. — Связь держать через Шлему.
— Я тоже собирался отдохнуть, — сообщил он новость, о которой и сам узнал только что.
— Чего тебе бояться?! Жиды любой власти нужны.
Кто-то же должен ей умело вылизывать жопу!
— Все, братва, разбежались. Я тоже линяю, проведаю старых корешей, — закончил я.
— Только наладилась жизнь — и на тебе! Ебаные коммуняки! Сами в говне сидят и другим не дают выбраться! — картавя сильнее обычного, трекнул Шлема с броневичка августовские тезисы.
Братва заржала. Когда дело касается бизнеса, прислушиваются к Шлеме, ценят его советы, а когда пизданет о политике или просто о жизни, начинают тащиться, будто увидели пидора со вставшим хуем. Шлема, как всегда, улыбнулся, точно и собирался рассмешить, но отметил самых рьяных весельчаков и при случае отомстит по-жидовски — наебет в бабках.
Толя отвез меня на железнодорожный вокзал, купил без очереди билет на московский поезд. Меня кассирши побаиваются: на начальника похож, а на его хитровыебанную морду глянешь — и сразу ясно, что можно брать на лапу без боязни. Пока он шустрил, я позвонил из междугороднего телефона-автомата в Москву.