ЧОП ’ЗАРЯ’
Шрифт:
Не дожидаясь, пока гости загрузятся и свалят, вернулся в «буханку», откинулся на спинку и моментально вырубился.
— Матвей, просыпайся, завтрак готов, — скрипнула дверь, и я услышал голос управляющего, запустившего в салон холодный воздух, но глаза открывать не стал.
Адский холод на улице, но в «буханке» почему-то было тепло. Тепло шло от того самого странного камня, которым управлял Гидеон. Он тоже ночевал в машине, продолжая громко храпеть и распространять по салону запах перегара. Может холод и лучше, там хоть воздух чистый.
—
— Город? — я зевнул, — А сколько времени?
— Поздно уже, почти девять, — осуждающе проворчал Захар, — Город у нас тут, может, и небольшой, но все необходимое есть. И отделение Ордена, чтобы за Авдеевку отчитаться и трофеи сдать, и магазины, чтобы купить все необходимое для ремонта. Я тут список составил.
Пока добудились Гидеона, пока перекусили (хлеб, вареные яйца, теплое молоко — все подгон из Авдеевки), разобрались с ночными гостями.
Дед не сам забрал меня домой, а при помощи очень нехороших (по мнению Захара, который трижды перекрестился во время разговора) одаренных людей. Таких, которых не признает ни церковь, ни Орден, ни светская власть. Изгои, отступники, адепты темного проявления силы, которых с горем пополам ловит инквизиция.
При этом дед вышел на них не напрямую, понадобились посредники. Которым выступили представители рода Нечаевых — сильная, но непопулярная в высоком обществе семья из-за своих связей в криминале. Захар мастерски старался не вешать ярлыков и быть максимально нейтральным в суждениях, но у меня уже какой-то спецфильтр включился.
Получалось, что Нечаевы — это местная мафия. Местная на уровни губернии, провинциальная даже, но от этого не менее могущественная и злая. За глаза их обычно именуют — Томские зубодеры. А я имел честь познакомиться с одним из главарей, младшим братом семейства по прозвищу Дантист.
Действия Гордея управляющий не одобрял, но при этом признавал, что других возможностей выйти на отступников и получить нужную сумму в оплату моего возвращения у деда не было. Почти все уже было заложено, а заработать такую сумму, истребляя деймосов отряд уже был не в состоянии. А потом Гордей заболел и времени совсем не осталось.
Слушать было интересно. Я так и не понял, сколько нужно денег, но зубодралы меня не пугали. Томская губерния хоть и большая, но это не вся страна. Плюс, как говорится, на каждого дантиста найдется свой уролог.
А вот про деда было важно два момента. Он либо поехал кукухой на старости лет, либо считал, что я справлюсь и с обычными долгами, и с преступным счетчиком, да еще и с тайной отца разберусь. То есть верил, что я смогу стать сильным, что какие-то способности рода передались мне. Проблема в том, что я их пока не ощущал. Даже стрессовая ситуация на приеме у стоматолога чудесным образом не включила во мне какую-то суперкнопку. В общем, надо копать и в этом направлении.
И второе, пусть так себе утешение, но чувство вины за смерть деда подотпустило. Все же не геройски он погиб в обмен на мою жизнь, а, понимая, что осталось недолго, замутил какую-то хитрую многоходовочку. Эх, как же все-таки обидно, что пропал его дневник.
— Матвей, денег немного, поэтому давайте строго по списку, — продолжал гундеть Захар, — И главное, сразу же, как сдадите трофеи, забери деньги у Гидеона, а то пропьет.
— Хорошо, что-то еще я должен знать? Судебные приставы? Военкомат? Безумная невеста, с кем меня обручили в детстве? Никто меня не ищет? Проблем откуда ждать?
— Да, вроде нет, — управляющий задумался и поскреб лоб крюком, — Такого мне не ведомо. Но, спасибо, что напомнили. Надо посылку одну забрать с почты. Гордей ее давно ждал, но не успел. Квиток сейчас принесу.
Глава 6
Всю дорогу Гидеон молчал и хмурился, хмурился и молчал. Или обиделся на Захара, или не нашел чем опохмелиться. На вопросы отвечать отказался. И хоть как-то ожил, только когда проезжали мимо одной из безымянных деревень со стоящим на обочине священником. Ожил только, чтобы пробурчать что-то матерное и трижды плюнуть в окно. Демонстративно, но хорошо, хоть не всерьез.
Что-то не так у него с церковью, но ожидаемо, этот вопрос он проигнорировал, лишь ускорил дребезжащую «буханку». Я пожал плечами и присмотрелся к нему новым взглядом — у него тоже была аура. Фонило сильнее, чем от Захара, но до азиаток он не дотягивал.
Совет Дантиста работал, вздохнуть, моргнуть, настроиться и вуаля. Начинаешь замечать в человеке внутреннюю силу, потом как бы отпускаешь, аура вокруг человека исчезает, а силуэт больше не блюрит.
За окном потянулись поля — ровное однотонное полотно, от которого начало клонить в сон. Спасала только отработка навыка определения силы. С первого раза получилось, конечно, не очень, да и картинка с Гидеона передавалась немного рваная. В голове побледнее, в груди поярче — можно было списать на похмелье, типа душа горит, но чувствую, что непрост Гидеон, очень непрост.
Через пару часов стал уже почти на автомате включать и выключать, и так увлекся тренировкой, что не заметил, как мы въехали в город.
— Матвей, ты особо не распространяйся, что из другого мира, — не глядя на меня, сказал Гидеон, — Здесь для многих другой мир только один, тот, откуда лезут деймосы. И открывать порталы верный путь в отступники, а потом на костер инквизиции.
— Окей, о дивный новый мир, — я вздохнул, — Ну, а если кто спросит, кто я и где был?
— Свидетельство о рождении твое сохранилось, паспорт новый сделаем. И надо будет сертификацию у инквизиторов пройти, это даже важнее. — Гидеон притормозил, пропуская груженую дровами телегу, — Те, кто в курсе дел твоей семьи, думают, что тебя Гордей спрятал за границей.
— Гидеон, а что с отцом случилось, по-твоему?
— Хочу верить, что подставили, но дар у него опасный был, — священник вздохнул, — И не с таким бывало контроль теряли.
— А ты детали знаешь?
— Не было меня там, — чересчур резко ответил священник, — Убил он всех. Вообще всех и себя. Даже духов не осталось, чтобы допросить.
— И что бы ты делал на моем месте?
— Ищи способ вернуться домой, здесь тебя затравят или судьбу отца повторишь. Знал я твою бабку, кем — кем, а дурой она никогда не была, что бы там Гордей про нее не думал.