Что будет дальше?
Шрифт:
Дженнифер едва заметно улыбнулась, но вовремя одернула себя, чтобы улыбку не зафиксировала камера.
«Возможно, я могу стать маленьким питбулем», — подумала она.
Дженнифер ощупала кожаный ошейник вокруг шеи. «И его, скорее всего, купили в том же зоомагазине».
Она представила себе разговор, происходивший при покупке:
— Для собаки какой породы вам нужна цепь, мэм?
Мысленному взору Дженнифер предстал продавец у прилавка. «А вы и не знаете, — думала она, — вы даже не представляете, какой собакой я могу быть. И как я могу укусить».
Она принялась скрести ногтем ошейник. По всем ощущениям, сделан он был из дешевого материала. Девушка обнаружила на ошейнике маленький замок — наподобие того, каким закрываются чемоданы. Здесь же он был нужен,
Она убеждала себя в том, что непременно должны существовать способы вырваться на свободу. Она пыталась разработать порядок действий. Во-первых, нужно как-то обрести свободу движений. Во-вторых, выйти из комнаты через дверь. «Кстати, закрыта ли та на замок?» Затем — выбраться из подвала, где ее держат в заточении, подняться по лестнице. «С какой стороны может находиться лестница? Она должна быть где-то рядом с выходом». Потом нужно найти дверь, ведущую из дому на улицу. И тогда — бежать. Не важно, в каком направлении. «Главное — прочь. Это уже будет несложно, — подумала Дженнифер. — Если только я смогу выбраться наружу, туда, где дальше уже можно бежать, — меня никто не догонит. Бегаю я быстро. В любых спортивных соревнованиях я всегда бегала быстрее всех. Школьный тренер хотел, чтобы я участвовала в забеге, но я отказалась. Хотя я, конечно, могла бы сделать всех этих девчонок, да и большинство мальчишек. Все, что мне нужно, — это чтобы обстоятельства сложились в мою пользу».
Дженнифер убрала руки с ошейника и принялась поглаживать своего медвежонка. «Потихоньку, шаг за шагом. Мы это сделаем. Я обещаю», — шептала она Мистеру Бурой Шерстке. Услышав, что ее голос отдается эхом в помещении, она удивилась тому, как громко, оказывается, произнесла эти слова. На мгновение ей даже почудилось, что она буквально выкрикнула их. Затем Дженнифер сообразила, что говорила шепотом. Гулкое эхо еще звенело у нее в ушах, когда вдруг сознание девушки уловило совсем иной звук. Кто-то подошел к двери. Дженнифер вздрогнула и наклонила голову в ту сторону, откуда послышался шум.
Она закусила губу. Не слышно было, чтобы кто-нибудь вставил ключ в замок. Не слышно было, чтобы кто-нибудь отодвинул щеколду. Она попыталась припомнить все прошлые разы, когда открывалась дверь. Был ли тогда какой-то особенный звук? Нет, девушка была абсолютно уверена, что каждый раз слышала, лишь как поворачивается дверная ручка. О чем это могло говорить?
Дженнифер не успела ответить себе на этот вопрос, ибо не прошло и доли секунды, как в помещении прозвучал мужской голос:
— Встань. Сними нижнее белье.
Майкл и Линда понимали, что «Часть четвертая» посвящена не только сексу, но также обладанию и власти. Сексуальный компонент тем не менее был решающим: он являлся тем стержнем, на котором держался успех всего шоу, — так полагали они. Майкл провел часы, изучая буквально каждый кадр «Хостела» — этот сериал, считал он, деградировал до уровня подросткового ужастика, где кровь текла рекой. Но там, где слишком много крови, уже пропадает всякое напряжение. В свою очередь, у Линды подобные фильмы вызывали омерзение, зато она читала и перечитывала каждую попадавшуюся ей на глаза книжку о Патти Херст и Симбионистской армии освобождения. Линду восхищало то, как богатую наследницу Херст, используя методы психологического воздействия, превратили в революционерку по имени Таня. Конечно, им с Майклом не было никакой нужды в том, чтобы Номер Четыре тупо взяла в руки автомат с пустой обоймой и участвовала бы в плохо спланированном ограблении банка или в акциях из разряда «накорми бедноту». Но что более всего поражало Линду — это то, что Херст была вынуждена отказаться от своей идентичности. Изоляция. Чувство постоянной угрозы. Физическое насилие. Сексуальное давление. Каждый из этих компонентов словно бы по кусочку отламывал от Патти Херст частицы ее прежней личности, до тех пор
Естественно, что чем больше Линда подчинялась своим чувственным порывам, тем более жестокой она становилась. Ей одновременно хотелось и обладать Номером Четыре, и причинять ей боль. Временами, когда Майкл крепко спал, она потихоньку вылезала из постели и, накинув одеяло на голое тело, садилась перед мониторами и наблюдала. Ее сердцебиение учащалось точно так же, как и у многочисленных анонимных подписчиков, которые вместе с нею смотрели на Номер Четыре. Это была интимная близость совершенно особого плана. Линда испытывала сильнейшее возбуждение, подобного которому не могли доставить ей занятия любовью с Майклом. В этот момент ее дыхание становилось прерывистым. Она едва сдерживала желание удовлетворить себя с помощью рук и, сопротивляясь ему, приходила в еще большее возбуждение.
Отказываясь от самоудовлетворения, Линда отдавалась Майклу с еще большей страстностью, нежели прежде. Она знала, что крайнее самозабвение, с которым она предается любовным утехам, должно удивлять Майкла, но он не считал нужным отпускать какие-либо комментарии по этому поводу и молча доставлял ей удовольствие.
Именно Линда придумала «Часы Девственности».
Это было небольшое усовершенствование их сайта. На транслируемом изображении появлялся счетчик. Пользователей просили делать ставки относительно того, когда же именно замаскированные тюремщики Номера Четыре лишат ее девственности. Это было немного похоже на развлечение, практикуемое среди сотрудников многих организаций и фирм, — заключать пари относительно исхода спортивных игр, и разница состояла лишь в том, что делать ставки предлагалось не на победу в футбольном матче или баскетбольной игре. Ставить предлагалось на изнасилование.
Реальной возможности предугадать, когда это произойдет, у пользователей не было. Но такое нововведение привлекало зрителей, дав им повод к общению друг с другом.
Когда создатели сайта впервые объявили об этих «часах» и сообщили, каким образом можно делать ставки онлайн, количество входящих сообщений в ящике электронной почты резко возросло.
«Много же людей любят лотерею, — подумала Линда. — Главное — это постоянно подогревать интерес клиентов, слегка поддразнивая их».
Как уже повелось, на протяжении всей «Части четвертой» первостепенное значение имела некоторая недосказанность, которая периодически перемежалась конкретными действиями. Линда четко придерживалась той идеи, что, с одной стороны, зрителям нельзя позволить заскучать, а с другой — не стоит перебарщивать с острыми ощущениями. Все было нацелено на то, чтобы сделать пользователей сайта своего рода участниками происходящего, так чтобы они не только распаляли в себе вожделение, но еще и напряженно следили бы за всеми крутыми поворотами сюжета, словно история о пленении Номера Четыре — это мыльная опера, события которой одновременно и реальны, и вымышлены.
Запуск «Часов Девственности» привел к некоторым изменениям во внешнем облике веб-страницы: они появились в углу напротив основного таймера, фиксирующего общую продолжительность трансляции «Части четвертой»; выделенные красным цветом, они методично отсчитывали время нахождения Номера Четыре во власти Линды и Майкла.
— Отлично! — произнес Майкл низким хриплым голосом.
Номер Четыре стояла у края кровати, выпрямившись, словно солдат по стойке «смирно», и лишь руки ее инстинктивно старались прикрыть наготу тела, как в тот раз, когда она мылась.