Что делать, если твой классный руководитель – Сатана
Шрифт:
– Входи-входи, не бойся, – чуть подтолкнула ее сзади Викусечка, взявшая на себя роль ее главного оборонного министра.
– Что у вас случилось? – спросил классный руководитель, вопросительно вскинув брови.
– О, и ты тут! – злобно воскликнула Виктория, едва заметив меня, – сейчас мы про тебя все расскажем!
– Она... Она меня ударила... Посмотрите сами, что теперь вышло... Очень больно... – тихо всхлипнула Алина, отняв руку от лица.
Нашим взорам открылся замечательный темно-сиреневый синяк на всю щеку. Ничего себе, здорово я ее
– Ты! – Вика ткнула в меня своим жирным пальцем, при этом чуть не выколов глаз. – Это ты во всем виновата!
– Нечего было лезть, – возмутилась я, – вечно достаете, а потом виноватых ищете...
– Помолчи, – резко осадил историк.
Он взял со стола очки в черной оправе. Значит, не линзы все-таки? Вот это да, невозможно же такой яркий цвет глаз иметь. Хотя сейчас меня должно беспокоить совсем другое.
Учитель подошел к Полушкиной.
– Дай я посмотрю, что там у тебя с лицом, – он склонился к Алине и провел пальцем по ее щеке. – Ах вот как, значит. Очень больно, значит, – холодно проговорил он, брезгливо стряхивая с пальцев остатки темно-синих теней.
Я пораженно уставилась на эту картину. Хотя, чему тут особенно удивляться, все вполне в духе современности, которой правят лицемерные алины.
– Я полагаю, вопрос исчерпан, и вы можете идти, а на будущее я бы попросил вас, чтобы подобного не повторялось. Мне крайне неприятно знать, что в моем классе будут учиться настолько подлые люди, – историк, не меняя тона, обратился к Полушкиной и ее подруге, – а тебя я попрошу остаться, – последняя фраза относилась уже ко мне.
Да что ж я ему сдалась-то? Алина и Викусечка, не говоря ни слова, по-тихому смылись из класса. Перед тем, как исчезнуть за дверью, Полушкина кинула на классного руководителя испепеляющий взгляд, но он ее уже не видел. Это была почти победа, и если не окончательная, то все же ее можно было приписать к моим незначительным достижениям в борьбе с Алиной. Обычно обман Полушкиной, если таковой и присутствовал, никогда не вскрывался.
– А теперь перейдем к тебе, – историк указал мне на стул и сам опустился в свое кресло. – Что произошло?
– Они уже все рассказали, – фыркнула, я усаживаясь на место.
– Я бы хотел услышать твою версию произошедшего.
– А не проще ли прочитать мне нотацию и отпустить? Я не хочу ничего рассказывать.
– И все же.
Вот настойчивый. Мой план уйти с последнего урока рушится прямо на глазах. Придется рассказывать, иначе мы еще тут до конца перемены рядиться будем.
– Ну, эта девка стала до меня доматываться, я и влепила ей затрещину. Нечего рассказывать-то, – я пожала плечами.
– И ты распускаешь руки, просто потому что она тебе надоела?
– Да... Нет. На то были свои причины... – я поднялась со стула, собравшись уходить.
Уточнять, какие именно причины, у меня не было никакого желания. В тот же момент прозвенел звонок.
– Я тебя еще никуда не отпускал, – невозмутимо заявил учитель.
Дьявол.
– Что еще? – я с превеликим нежеланием вернулась на место.
– Сейчас времени уже осталось мало, – он быстро взглянул на часы, – я хочу знать истинные мотивы твоего поступка, если это личная неприязнь, то...
– Это не личная неприязнь, – быстро перебила я, – она просто затронула крайне нежелательную для меня тему, и я не сдержалась. Обещаю, такого больше не повторится...
— Не нравится мне твое поведение, – вздохнул историк, – мы с тобой еще вернемся к этой теме. После занятий. Ты же должна будешь ко мне прийти оценку исправлять, не так ли?
Черт, а я и забыла уже.
– Собираетесь мне лекции о хорошем поведении читать? – усмехнулась я.
– Не совсем, – покачал головой учитель, – какой у тебя сейчас урок? Отведу тебя в класс, что ли. А то влетит еще за опоздание из-за меня.
– Русский, – хмуро ответила я, осознав, что мой блестящий план по досрочному покиданию школы провалился.
После урока я направилась в кабинет истории. Неприятного разговора избежать не удастся, но, может, неуловимые мстители хоть устанут ждать часа возмездия и разойдутся. Только эта надежда и радовала.
Я постучалась и вошла в класс. Историк сидел в своем кресле, закинув ноги на стол и читая книгу.
– А, пришла все-таки. Готова ответить? – он отложил небольшой томик в сторону и поправил очки.
– Да, – решительно кивнула я.
– Так как тебя зовут, напомни.
– Аня Макарова.
– Итак, расскажи... ммм... О революции тысяча девятьсот пятого года, – медленно проговорил он, внимательно изучая меня взглядом.
Ох, счастье-то какое, мы эту тему только недавно прошли, я еще относительно хорошо помню.
– Что ж, очень даже неплохо, – хмыкнул историк, когда я закончила. – Вижу, у вас был замечательный преподаватель. У тебя уже закончились уроки, я правильно понимаю? Пойдем вниз. Наш разговор еще не окончен, если ты не забыла.
– Ох, да помню-помню, – вздохнула я, выходя за дверь.
Как же неохота. Ненавижу, когда ко мне липнут. Учитель вышел вслед за мной и закрыл дверь на ключ.
– Начну с того, что сделаю серьезное предупреждение. Я настоятельно советую тебе следить за своим поведением. Еще одно предупреждение, и мне придется составить довольно неприятный разговор с твоими родителями.
– Да что я такого криминального сделала?! Почему вы на других глаза закрываете, они и похуже меня вытворяют, – вспылила я. Обидно было до боли.
– В данный момент мы о тебе разговариваем, – холодно осадил историк. – В особенности это касается драк. Надеюсь, хоть это ясно? Я хотел бы все же уточнить причины, толкнувшие тебя на этот поступок.
– Не буду говорить, – глухо ответила я, спускаясь по лестнице.
– Почему?
– Это личное.
Черт. Раздражать начинает. Неужели он никак не уразумеет, что меня не терзает жаркое желание раскрывать ему душу?