Что день грядущий нам готовил?
Шрифт:
Кажется, впервые за всю историю человечество столь серьезно и массово озабочено не угрозой недоедания, а проблемами нездоровой полноты. Если бы те алармисты из шестидесятых годов могли перенестись на какой-нибудь машине времени в сегодняшнюю Америку, они онемели бы от неожиданности, узрев толпы юных «бегемотиков» и «свинок», неуклюже переваливающихся по ступенькам у школьного порога. Ожирение приняло масштабы настоящей эпидемии не только в Штатах, где талии начали пухнуть еще с середины прошлого века, но и в Европе, а отчасти даже в Латинской Америке и Азии: так, в Китае медицинские наблюдения в 2008 году показали, что около 25 % обследованных имеют избыточную массу тела. В таких краях врачам уже не приходится вести
Но как же удалось выиграть «битву за пропитание», если вспомнить сорокалетней давности формулировку Эрлиха? Львиная доля заслуги принадлежит фермерскому сыну из Айовы, посвятившему свою долгую жизнь повышению урожайности зерновых в бедных странах.
Недавно скончавшийся Норман Борлог родился в 1914 году; он занимался фитопатологией в Университете Миннесоты, а затем участвовал в программе Фонда Рокфеллера по сельскохозяйственному развитию Мексики. В середине 1960-х, в итоге двадцатилетних трудов, Борлог вывел высокопродуктивный сорт карликовой пшеницы, устойчивый к болезням и вредителям. Урожаи этой культуры в Мексике поднялись в пять-шесть раз. Комплексные новации Борлога, куда входили не только селекционные культуры, но также прогрессивные методы удобрения и ирригации, скоро были приняты множеством развивающихся стран; этот феномен получил у агрономов название «зеленой революции». Тем самым Норман Борлог, несомненно, помог предотвратить множество голодных смертей; массу спасенных им людей эксперты оценивают восьмизначным числом — в этом отношении он определенно совершил больше, чем кто-либо другой за всю мировую историю.
И как раз в те годы, когда аграрное производство устремилось вверх, рождаемость во многих странах начала заметно сокращаться, хотя их власти вовсе не заставляли граждан иметь меньше детей (Китай с его политикой «одна семья, один ребенок» — особый случай). Сегодня реальной проблемой для десятков государств становится не избыток младенцев, но их нехватка. В Западной Европе, Японии, Южной Корее и ряде других регионов прирост упал ниже коэффициента замещения. Этот демографический термин означает, что население в тех краях, во-первых, уменьшается, а во-вторых, «стареет» ускоренными темпами — меняются возрастные пропорции. Даже Китайская Народная Республика с населением далеко за миллиард может к 2030 году очутиться в критической ситуации, когда прореженной армии трудящихся придется взять на содержание колоссально выросший контингент отставников. А в одном итальянском городе в 2008 году мэр объявил «бонус» в несколько тысяч долларов для тех супружеских пар, кто согласится подарить родной коммуне хотя бы единственного бамбино…
Эрлих и другие неомальтузианцы уверяли, что в нынешнем веке людей на Земле окажется слишком много и они будут тощими от голода. Вышло все наоборот: мы упитанны не в меру и нас довольно-таки мало.
В финальных кадрах фильма «Зеленый сойлент» (1973), ставшего классикой научной фантастики, герой-детектив в исполнении Чарлтона Хестона мчится по улице с истошными воплями, объявляя миру о своем чудовищном открытии: «Сойлент — это лю-у-уди!!!»
Загадочное название означает синтетическую пищу, по сценарию широко распространившуюся в начале двадцать первого столетия, когда рванула популяционная бомба. В Нью-Йорке проживают 40 миллионов душ, а натуральных продуктов так мало, что от одного вида «настоящей еды» солидные мужчины плачут в буквальном смысле. Власти пичкают оголодавший народ «зеленым сойлентом» и скрывают правду о том, из чего сделаны эти безвкусные галеты: из покойников. Жутковатый, конечно, способ выполнить
Между тем в реальной жизни за границами фантастики многие ученые пытались найти продовольственные альтернативы, которые, по счастью, не требовали перехода на каннибальскую диету, но все же смотрелись сплошь и рядом довольно замысловато. В одном из самых распространенных вариантов новая манна должна была явиться из озер и морей, но то была не рыба, а, скорее, рыбий корм — различные виды планктона и водных растений. Как ни странно, пережевывание тины могло оказаться вполне рациональным и оправданным выходом при условии, что в целом мире исчезнут все запасы иной еды.
Любой акт питания есть, по сути, не что иное, как передача энергии от пищи к ее потребителю. Подкрепляясь говяжьим филеем, мы поглощаем калории скотины, вскормленной фуражным зерном, которое вобрало в себя питательные вещества из почвы. Часть энергии, усваиваемой в каждом из звеньев пищевой цепи, по законам термодинамики неизбежно теряется при следующем шаге. Отсюда вывод: то зерно, что сжевала корова на своем веку, теоретически могло бы прокормить намного больше людей, нежели плоть самого животного, превращенная в ромштексы и антрекоты. Иными словами, чем ближе к основанию пирамиды устроена «столовая», тем выше энергоэффективность питания.
И в этом смысле — мы с вами страшно далеки от зеленой слизи, неряшливо облепившей стекла аквариума! Вот почему диета из морских трав и планктона одно время вполне серьезно рассматривалась как панацея от всемирного голода. Наука еще в 1953 году предположила: человеку, возможно, придется скоро повернуться лицом к этим азам любых форм питания. В тот год Ханс Гаффрон, профессор-биохимик из Чикагского университета, подсчитал, что единица водной поверхности, содержащей фитопланктон, при насыщении специальными вегетативными стимуляторами даст в пять-шесть раз больше калорий, чем равные по площади посевы сои и других зернобобовых культур. На случай угрозы массового голода Гаффрон предложил устраивать на крышах зданий резервуары для выращивания планктона. Оттуда в каждую квартиру войдет «темно-зеленая пастообразная масса с нежным травянистым запахом. После обычной варки продукт, содержащий 50 % белков и 10 % углеводов, готов к употреблению». Ну как, не пропал еще у вас аппетит?
В то же самое время другие ученые обдумывали иное решение: забирать прямо из моря воду, насыщенную водорослями типа хламидомонад, приправляя ее питательными веществами для ускорения роста, затем пропускать через центрифугу и спрессовывать отцеженную гущу в… ну, в общем, в хламбургеры. Физик и популяризатор науки Арчибальд Лоу предположил, что первые опытные предприятия по переработке планктона будут построены в Калифорнии или еще на каком-нибудь солнечном берегу «в ближайшем будущем», то есть примерно к 1960 году. Самый же эксцентричный из проектов предлагал смастерить «робокита», который будет без устали тралить океаны, всасывая миллионы тонн планктона в механическую пасть.
Ожидалось, что в мире, где питательные вещества — дефицитное благо, в корне изменится отношение к «вредителям сельскохозяйственных культур». Для примера: в 1966 году энтомолог из Калифорнийского университета в Эрвайне Рональд Тейлор провел пресс-конференцию с фуршетом, на котором журналистов потчевали жарким из гусениц (их вкус один из участников дегустации потом описал, как «натуральный бекон»). Подобно планктону и водорослям, всякие жучки-червячки, расположенные лишь немногим выше в пищевой цепи, несравненно обильны биомассой и притом богаты белком. Тейлор радушно предоставил репортерам список самых питательных членистоногих: саранчовые, пчелы, муравьи, термиты, личинки крылатых насекомых и даже мокрицы (если приготовить из них соус).