Что написано пером… Сборник рассказов
Шрифт:
Решив не форсировать события, понимая, что у Нины есть тайные поклонники, а возможно, и жених, я не стал ей предлагать свидание, дабы не выглядеть ловеласом или бабником. Полагал, что лишь после публикации фото и небольшой лирической зарисовки, продолжу более близкое знакомство, а, пока выполняю сугубо журналистские функции.
Когда через два дня отдал Сергиенко зарисовку «Юная Кармен» и фото, она, усмехнувшись, заметила:
– Володя, стрелы Купидона поразили твое сердце. Но не забывай, что газета не литературно-художественное, а официальное, деловое издание, и
– Намек понял, – смутившись, произнес я. Когда зарисовка о юной Кармен и фото были опубликованы, уже готов был с экземпляром газеты лететь на крыльях к своей пассии, вызов к редактору разрушил планы.
– Мне позвонила директор центрального универмага и высказала претензии по поводу зарисовки «Юная Кармен».
– Какие именно? – не столько удивился, сколько огорчился я.
– Почему ты проигнорировал директрису, не посоветовался насчет выбора героини? К Нине у нее замечаний нет, вежливая, общительная старательная, но она работает в коллективе, как говорится, без года неделя. Также сообщила, что, зачастую молодые отцы приходят в ее секцию, не только ради покупки игрушек для малышей, но чтобы полюбовать, пообщаться. Своей красотой Нина, словно магнитом, притягивает покупателей, успешно выполняет планы по выручке, то есть, реализации товаров.
– Вполне естественно, недаром говорят, что красота спасет мир, а Нина спасает выполнение планов и соцобязательств, – охотно подтвердил я.
– Теперь вижу, что дирекриса права, предположив, что и ты попал под чары ее работницы. Ее тревожит, что опытные обольстители могут обмануть, испортить красавицу.
– Если она имела меня в виду, то подозрения не по адресу, – отмел я версию.
– Больше всего ее огорчило, что в универмаге есть работницы, за плечами которых от десяти до двадцати лет трудового стажа, а ты выбрал Нину. Обижены, что пресса не уделила им внимание. Намерены пожаловаться в райком партии.
– О Нине я написал, как об участнице художественной самодеятельности, активисте комсомольско-молодежного клуба «Таврика», которая радует своим искусством не только жителей райцентра, но и сел Советского района. Вполне достойный человек. Спросите об этом у секретарей райкома комсомола, у инструктора Бориса Балаяна, куратора клуба «Таврика».
– Верю, верю, – снисходительно произнесла Полина Иннокентьевна. – Лучше честно признайся, что девушка тебе понравилась?
Я опустил голову, отвел глаза в сторону и тем выдал себя.
– Все понятно, можешь не отвечать, – продолжила редактор. – Возьми себе на заметку и запомни, что при выборе героя публикации, обязательно советуйся с руководителями предприятий, совхозов и колхозов, с секретарями парткома, комсоргами, профсоюзными вожаками. Они лучше знают своих подчиненных, рекомендуют самых достойных с безупречной репутацией. Бесспорно, эстетическое восприятие, личная симпатия или антипатия
– Благодарю, учту, – ответил я, размышляя о том, каково сейчас Нине после публикации зарисовки, коль она вызвала негативную реакцию в коллективе, где есть люди, столь ревностно относящиеся к чужой, причем заслуженной славе. Получается, что усложнил девушке жизнь. Действительно, неведомо, как наше, даже доброе слово отзовется? Для одних оно бальзам на сердце, для других – яд или повод для зависти. Надо Кармен выручать, ведь не исключено, что завистники создадут условия для вынужденного увольнения. Похоже, оказал медвежью услугу.
– Полина Иннокентьевна, позвоните директрисе, – попросил я. – Пусть они не третируют, не обижают девушку. Она совершенно не виновата. Я по своей инициативе настоял и она дала фото, написал зарисовку и о том нисколько не жалею.
– Хорошо, позвоню, – согласилась редактор. – Похвально, что ты не равнодушен к судьбе девушки, готов подставить плечо.
Редактор слово сдержала, а я подумал, что надо бы утешить юную Кармен, убедить в том, что завистники неизбежны, особенно, на пути талантливых людей. Настойчиво добиваясь благородных целей, к ним следует относиться хладнокровно, терпимо,
Ночной рейд
С приходом днепровской воды по руслу Северо-Крымского канала, в церемонии открытия которого участвовал глава государства Никита Хрущев, впоследствии названный за любовь к «королеве полей» кукурузником,, забот у сельских тружеников прибавилось. Прежде до 1962 года в засушливых степях полуострова, где ветер гонял перекати-поле, крестьянам приходилось уповать лишь на «небесную канцелярию». Внимали прогнозам синоптиков в надежде на то, что пойдет дождь и урожай, той же кукурузы, зерновых колосовых, овощей, фруктов и винограда будет щедрым.
До крестных ходов с иконами и молитвами не доходило, ибо в стране атеистов религию считали «опиумом для народа» и в божественное чудо не верили. Ведь даже с поступление живительной влаги Крым продолжает оставаться зоной рискованного земледелия из-за ранних весенних заморозков. Однако в случае засухи орошение гарантирует, хотя бы среднего уровня урожай. К концу 80-х годов прошлого столетия площадь оршаемых земель на полуострове достигла 400 тысяч гектаов и, если бы не развал единого государства, то превысила бы полмиллиона гектаров.
Чтобы днепровская вода использовалась рационально с учетом состояния почвы и потребностей растений, а не наобум Лазаря, что приводило к заболачиванию и засолению, выводу земель из севооброта, редакция районной газеты «Приазовская звезда», в которой я заведовал сельхозотделом, периодически с участием членов народного контроля и специалистов райсельхозуправления проводила рейды по полям, рисовым чекам, садам и виноградникам.
Однажды агронома по орошаемому земледелию из райсельхозуправления Леонида Трайнина осенило. Войдя в мой кабинет, он предложил: