Что-нибудь эдакое
Шрифт:
— Лучше?
— О да!
— Хотел бы я видеть, как он объяснялся тебе в любви. Наверное, придумал что-то новенькое.
— Скорее — да. Он чуть не сломал мне руку.
— Что ж, дело твое. А как отец?
— Он против. Он говорит, что Рикки меня недостоин.
— Какой ум!
— Понимаете, он вздумал выдать меня за Хореса. У Рикки нет денег. Мне-то все равно, он такой милый.
— Ты уверена, что это — точное слово?
— Да, уверена. Он очень хороший. Просто он ревнует.
— Что ж, тебе виднее. Благословляю вас, дети мои. Так и быть, выходи за него.
— Куда там! У него совсем нет денег. Он же пишет стихи.
— А этот суп?
— Мы не можем купить кафе.
— Понимаю… Рад бы тебе помочь, но и у меня нет денег. А занять не у кого?
— Вы знаете его дядю?
— Слышал о нем от Хореса.
— Жуткий какой-то. Когда Рикки попросил пятьсот фунтов, он просто бушевал.
— Рикки сказал, что женится?
— Нет. Мы решили пока не говорить.
— Зря. Надо было сказать и показать твою карточку.
— Рикки его очень боится.
— Лучше всего, конечно, чтобы ты познакомилась с Данстаблом и его очаровала. Можешь, можешь! Ты не представляешь себе, какая ты красавица. Я глазам своим не поверил. Если бы речь шла обо мне, я бы тебе дал что угодно, хоть полцарства. Почему же Данстабл не даст? Герцоги чувствовать умеют. Хорошо бы вас познакомить без всякого Рикки…
Его прервал звонок. Когда он открыл дверь, он увидел Мартышку.
Глава VII
Мартышка весь дрожал, глаза у него просто вылезли, и бедами он стал делиться раньше, чем закрыл дверь. Словом, он ничуть не был похож на человека, получившего деньги.
— Его нет! — восклицал он. — Нет, и все. Уехал.
— Уехал?
— Уэбстер сказал, он уехал с кем-то в машине.
— Вероятно, небольшая прогулка, — предположил лорд Икенхем, — скоро вернется.
— Да нет! — взревел Мартышка, исполняя первые па тарантеллы. — С багажом! Надолго! А этот Бадд напустит на меня Эрба после среды!
— Уэбстер не говорил, куда он поехал?
— Нет. Он сам не знает.
— А с кем?
— Он тоже не знает. Какой-то розовый тип.
— Сколько их развелось, однако! Видимо, мода. Фамилия?
— Он пришел, а Хорес сказал: «Привет! Ты ко мне?» А тип сказал: «Да». А Хорес сказал: «Сюда, пожалуйста». И они закрылись в библиотеке, а потом Хорес позвонил Уэбстеру и сказал, чтобы тот уложил вещи и отнес в машину. Он уложил, отнес и сказал: «Я уложил и отнес». А Хорес сказал: «Спасибо», и они с типом ушли. Уэбстер говорит, он был бледный и печальный. Хорес, не тип.
— М-да… — проговорил лорд Икенхем. — Просто не знаю, что и делать. Отвлекся. Мы с Полли рассуждаем. У нее неприятности.
Все, что было рыцарского в Мартышке, бурно взыграло. Он забыл о себе.
— Неприятности? А… ага… Какие?
— Старая, старая история. Нету денег. Ее возлюбленный может купить роскошнейшее кафе, где кормят луковым супом, но никто не одолжит ему ни пенса. Прискорбные происшествия на балу поссорили его с Хоресом. Герцог Данстабл отказал. Я как раз советовал Полли очаровать герцога, и мы гадали, как бы это сделать. Помоги нам. Быть может, нам нужен именно твой свежий, юный ум. Вот Мартышка, Полли. — Граф повел рукой. — Возможно, у него есть идея. Помню, она была года три назад. Словом, он хочет тебе помочь. А, Мартышка?
— Да, конечно.
— Вот видишь. Значит, ты знакомишься с герцогом, незаметно входишь в его жизнь… Он говорит: «Что за прелестная девушка! Как раз для Рикки». Ту т появляется твой антропоид… Это все ясно. Но где, почему, как?
Мартышка задумался. Нелепо думать о том, как помочь прекраснейшей девушке, когда она хочет выйти замуж за другого, нелепо — но приятно. Он напомнил себе о Сирано де Бержераке.
— Герцог где-то гостит, — сказал он наконец. — Хорес не захотел проводить его на вокзал, из-за этого он и поломал мебель.
— Я знаю, где он, — сказал лорд Икенхем. — Он в Бландингском замке.
— У Эмсворта?
— Да.
— Ну вот, — сказал Мартышка, радуясь, что у него — тренированный ум юриста. — Пусть Эмсворт пригласит мисс Плум.
Лорд Икенхем покачал головой:
— Не так все просто. Ты не понимаешь его положения в Бландинге. Есть люди, которые могут приглашать в свой замок прелестных девушек, но Эмсворт — не из их числа. Всем распоряжается леди Констанс.
Мартышка кивнул. Он слышал об этой леди от своего друга Ронни Фиша.
— Пригласи Эмсворт нашу Полли, — продолжал лорд Икенхем, — его сестра вышвырнет ее через пять минут.
— Да, — согласился Мартышка, — я знаю, она — враг рода человеческого. Такие люди, как Ронни Фиш, Хьюго Кармоди и Монти Бодкин, бежали от нее, словно зайцы.
— Вот именно. О Господи, снова звонят!
— Я открою, — сказала Полли и побежала к дверям.
Пока ее нет, Мартышка решил разобраться в одной тайне.
— Дядя Фред, — сказал он, — почему этот Пудинг — ее отец?
— Женился на ее матери.
— Она его падчерица?
— Я выразился сокращенно. Женился, а потом его жена стала ей матерью. Прелестное, замечу, создание.
— Почему прелестное создание вышло за него замуж?
— Почему вообще женятся? Почему Полли хочет выйти за современного поэта с человекоубийственными наклонностями? Почему ты хотел жениться на сорока шести мымрах? Но что это?
— А?
— Я говорю, что это?
— А, что это!
Дверь открылась, вошла Полли, а с нею — лорд Эмсворт, и не в лучшем виде. Вид у него был такой, словно кто-то вынул большую часть его внутренних органов. Примерно так выглядит чучело попугая, когда высыпятся опилки.