Что, снова в школу?
Шрифт:
— Так, интересненько, что тут у нас? — Петр Сергеевич развернул записку своими пожелтевшими от табака пальцами.
— Хм, очень мило! Орловский, Вам сколько лет, не подскажете? Что вы, как подросток, записки пишете?
— У любви нет возрастов! — ухмыляясь плутовской улыбкой, выдал тот, а я покраснела до кончиков волос, боясь представить, что Костя там накорябал.
— Орловский, к доске, а Вы, Ландман, зайдете в кабинет директора за своей запиской! Надеюсь, я отобью желание впредь быть невнимательными на моем уроке! — выдал Петр Сергеевич, вгоняя меня в шок.
Константин
Кажется, я доигрался!
В тот день, когда я пришел подписать официальный отказ от участия, мое твердое решение дало хорошую трещину, стоило ЕЙ войти в кабинет директора, а спустя несколько минут и вовсе разлетелось на мелкие кусочки. Зачем мне прошлые воспоминания, если в них нет её?
Но вот она вошла, как всегда неразлучно со своей подругой Зайцевой, такая же упрямая и до дури красивая! В первые пару секунд я растерялся, ибо не ожидал ее увидеть. В далеком прошлом она меня оставила и уехала в Германию, где ее ждал жених, с которым она была помолвлена. Несмотря на то, что она постоянно твердила, что не собирается уезжать и оставлять меня, все произошло ровным счетом наоборот. Помню, горечь предательства и разлуки долго тогда меня разъедало. Мой отец вечно твердил, что она мне не пара и что Нателла рано или поздно уедет на родину отца. Родители моей возлюбленной тоже были не рады нашему общению. Поэтому мы все время встречались тайно ото всех. Вечером, под покровом темноты, я провожал мою сладенькую девочку до подъезда, и мы безумно целовались в подъезде ее дома. Мне даже пришлось выкрутить лампочку, чтобы иметь возможность прильнуть к моей шоколадной девочке.
«Сын, ты еще молод и наивен! Начнём с того, что она — еврейка и рано или поздно она укатит с родными в Иерусалим! Тебе нужна надежная жена, твой тыл, та, что будет и за домом смотреть, и за мужем! Пока ты будешь продолжать нашу династию…» — словно отбойный молоток по бетону, твердил мне изо дня в день мой отец.
Так и случилось, только моя Нутелла уехала в Германию, оборвав все контакты и оставив письмо, написанное от руки. То, что это ее почерк, я нисколько не сомневался, тайными записками во время уроков мы перекидывались постоянно. И в подтверждение реальности происходящего после ее отъезда в своем почтовом ящике я обнаружил открытку из Кёльна. В том же конверте лежала фотография Нутеллы.
И вот она здесь. Вернулась! Как ни странно, зла я на неё не держал, хотя в прошлом довольно тяжело перенес ее отъезд из страны, но, до противного понимая, как может быть сложно под вечным давлением родителей, я просто не мог злиться.
В этот момент, когда я снова ее увидел, во мне все перевернулось и я вновь безумно захотел попробовать мою шоколадку.
— Так, и последнее: запишите, пожалуйста, домашнее задание страница 38… — вырвал меня
— Что? Я на такое не подписывался, еще и уроки на дом! — послышался недовольный голос одноклассника, как его фамилия не припомню.
— Мартынов! — получил он недовольный взгляд учителя.
А вот Пётр Сергеевич прекрасно помнил и, главное, узнавал весь класс! Интересно, это он такой злопамятный или все же освежил память перед началом учебного месяца?!
— Значит так, домашку проверю, кто не соизволит выполнить, будет отмечен прекрасным лебедем! Надеюсь, всем все понятно? — окинул он суровым взглядом класс.
Молчание в кабинете нарушил звонок на перемену. Не прошло и минуты, как в классе остались я, Ната и Зайцева.
— А, наша троица! Приходите и уходите вместе? Взрослые люди, а ведете себя как подростки! — подытожил учитель.
— Пётр Сергеевич, прошу меня простить за столь вольное поведение на ваших занятиях. Этого больше не повторится, я вас уверяю. Так как зачинщиком являюсь я, готов понести любое наказание. Давайте не будем ставить в неловкое положение Нателлу. Уверен, ей будет неприятно если записка попадет к директору школы, учитывая, что здесь учится ее дочь! — пытался я исправить то, что наворотил.
— Все, что угодно? — переспросил старый хитрец.
— Я своих слов на ветер не бросаю…
— Так и быть. Значит так, сегодня вы будете дежурными по классу! Вымыть доску и проследить за порядком! Вечером поднять стулья, подмести и полить на подоконнике цветы! По-старинке, друг мой! — улыбнулся он, протягивая злосчастную записку. Стоявшая в стороне Ната, кажется, подавилась смехом, и подруга ей вторила.
— Рано радуетесь, Ландман! Вы составите Орловскому компанию!
Совместное дежурство с Нателлой… Кажется, фортуна повернулась ко мне лицом, а к кому-то попой, если учесть выражение лица моей напарницы по дежурству.
— Орловский, оставляю тебя наедине с доской, ее надо вытереть. Надеюсь, знаешь, как? Прости, нам надо в уборную, — схватив за руку свою подружку-лягушку, Нателла решила сбежать, оставляя меня одного.
Проводив девушек взглядом, я, вздохнув, подхожу к доске и недоумеваю, почему в нашей школе до сих пор нет новых интерактивных досок. Закончится этот проект, необходимо будет взяться за этот вопрос.
Засучив рукава, я взял в руки видавшую виды тряпочку и принялся стирать уравнения, вдыхая запах мела. Представив себя со стороны, я негромко рассмеялся. Это же надо было в такое вляпаться! Взрослый мужик, правая рука главы крупнейшего холдинга и кандидат в мэры города, пишет любовные записочки, за что потом получает наказание. И вот я стою и мою доску, лучше не придумаешь! Рассмеявшись громче и натирая доску, я не заметил, как в класс кто-то вошёл.
— Кость, — томный голос позади меня вызвал легкое раздражение. Медленно разворачиваюсь, понимая, что так просто слинять не получится.
— Тебе чего, Денисова? — кинув на нее безразличный взгляд, я отряхнул брюки от мела.
— Ой, ну что ты так грубо? Поговорить хотела, мы так давно не виделись. Ты вообще как живешь, а? Женат?
— Женат, — на автомате отвечаю я.
— И что же твоя жена подумает о том, что ты чужим барышням записки пишешь? — намеренно облокотилась она на парту, разложив свое силиконовое богатство.