Шрифт:
Пролог
Солнышко светит, птички поют, эпично летит через лестничную площадку сумка с вещами…
— И чтоб больше я тебя здесь не видел! — взревел уже бывший жених и громко захлопнул дверь.
Поднявшись с холодного пола, Ника потерла ушибленную гордость и, подхватив сумку, решила, что бабушкиным сервизом он может и подавиться. Ломиться обратно и продолжать скандал желания не было.
Скандал за всю их недолгую совместную жизнь был первый и потому последний. Парнишка решил, что идеальная в отношениях девушка — идеальна во всем и шастал где-то всю ночь.
Может быть, он ждал, когда девушка испугается и прибежит мериться, соглашаясь со всеми требованиями… Но Вероника была не такой. Ника по натуре своей человек не унывающий и добрый, но даже солнышко иногда прячется за тучки. Как сейчас, например. Когда погода успела испортиться?
Стоило Веронике только отойти подальше от подъезда, как хлынул самый настоящий ливень. Небо расчертили ломанные белые линии, а следом раздался оглушающий грохот, сопровождающий столкновение разных по температуре потоков воздуха.
— Беда не приходит одна, — с умным видом изрекла девушка, пытаясь под этим потоком воды вообще что-то разглядеть и потопала к остановке, игнорируя громкие всплески воды, рекой, текущей по дороге.
В кроссовках хлюпало, в носу тоже. Одежда стремительно напитывалась дождевой водой и тянула девушку вниз по средствам земного притяжения и когда, казалось бы, цель совсем близка, она самым обидным образом шмякнулась в воду.
— Думаешь, — с умным видом мыслителя изрек сильно небритый мужчина, сидя под крышей остановки и замерший с недонесенной до рта самокруткой, — Вплавь быстрее?
Ника покраснела ни то от стыда, ни то от злости и стремительно вернула себе вертикальное положение. Еще не хватало бомжей местных веселить.
И очень вовремя — к остановке тут же подъехал автобус, в который она и поспешила зайти.
Путь был не близкий, можно было попраклинать злодейку-судьбу за такой подарочек на летних каникулах, не боясь прозевать свою остановку. Но, как было уже сказано ранее, Ника унывала редко и в этот раз желание на предмет поныть возникло, но не окрепло и быстро сошло на нет.
Телефон, молчавший в кармане, нервировал немилосердно, Ника даже решила, что он повредился от воды, но маленькая проверка показала, что устройство работает исправно, просто звонить и извиняться никто не собирался, взволнованно выспрашивая: "Где ты?".
Родная Ивантеевка за каких-то полгода ни капли не изменилась — встретила на пустынной дороге одинокой покосившейся постройкой, гордо именуемой "Остановка".
С трудом вытянула из автобуса свою неравномерно утрамбованную сумку и оставшись среди золотистых полей одна одинешенька, поплелась вдоль обочины в сторону поселения.
Вскоре поля сменились редкой лесопосадкой, а после и вполне густым лесом, а дорога все тянулась и тянулась вперед. Ника запоздало подумала, что отвыкла от сельской местности.
Стоило подумать, что могло быть и хуже, как она уловила звук мотора. Этот уникальный звук нельзя было не узнать — на трехколесной тарахтелке по селу рассекал только один человек — Косой. Косой он был не по паспорту, и даже
Казалось бы, что может пойти не так? И лес вроде с детства знаком, и с каждой белкой едва ли не за руку здоровались, и направление она не меняла, да только чем дольше шла, тем чуднее становилось. Не могла никак понять, почему меж деревьев только другие деревья виднеются, когда давно уже крыши домов должны быть?
Она остановилась, оглядываясь по сторонам — со всех сторон одна картина и даже позади уже давно дороги не видно, а на небе-то солнце не вечное, дело к закату идет. Поняв, что что-то здесь не так, она, испугавшись, повернула обратно, пытаясь отыскать свои следы. Ей показалось, что вернуться обратно на дорогу и идти, как изначально задумывалось будет куда надёжнее. Коварная ветка думала иначе и зацепила воздушную ткань блузки, безжалостно надорвав и оставив себе кусочек на память. Раздраженно отпихнув настырную ветку, Ника продолжила идти дальше, боясь сбиться с курса.
Чего она никак не ожидала, так это того, что в глаза ударит неестественно-яркий свет и земля из-под ног куда-то убежит.
Голова кружилась, стены тоже, а потом все встало в единую картинку и Ника увидела немолодого мужчину. Тот быстро справился со своим удивлением и гордо выпрямившись, надел корону, которую до этого держал в руке, поправил и опустился на трон.
— Как звать? — осведомился он, пригладив роскошные седые усы под крупным смуглым носом.
— Вероника, — дрожащим голосом ответила девушка, не понимая, что происходит и с ужасом обнаружила себя сидящей на чьей-то крупной тушке.
Тушка болезненно застонала и Ника, вскрикнув, соскочила с нагретого места. На полу корчился и пытался подняться какой-то парнишка с ножом в руке.
— Я не специально, — заблеяла девушка, но ее перебили, ввалившиеся в зал стражники:
— Княжа, делать с ним чего? — испуганно вопрошали они, скручивая, пришибленного Никой паренька.
— Его в темницу, — как само собой разумеющееся ответил он, — Повесим завтра, — добавил он и взял в руки бумагу с пером, — "Даровать Веронике по прозвищу Рухнувшая титул баронессы и земли в Нижних Бесовках" — зачитал он, записав на бумаге и после громкого "шлеп" продемонстрировал княжескую печать.
Ника как под гипнозом взяла грамоту, свою сумочку, переступила неудачного убийцу и послушно пошла, куда послали. Послали вслед за стражником, который привел в конюшню и что-то там наговорив конюху, ее усадили в телегу.
Трясло немилосердно, но Ника так усердно пыталась понять, где находится и что происходит, что этого даже не замечала.
Закат быстро сменился ночью, а бессонная ночь прохладным утром. У Ники было время подумать и четко она поняла только две вещи: она, кажется, спасла царя, упав на голову его убийце и ее в благодарность сослали в какую-то глухомань.