Что за чертовщину я сейчас прочёл
Шрифт:
Эми произнесла:
— Так, переключились в режим Шерлоков снова. Эта штука хотела выбраться из западни, и заставила нас решить эту проблему за неё, не пачкая лап. Понимаете? Даже потусторонние штуки подчиняются законам логики, не говоря уже о действиях. Давайте пойдём от дедукции, вычленим что-то общее из тех форм, которые она принимала.
Джон задумался:
— Так. Ну, мы точно знаем, что она играет на наших страхах. Тед — отец, и видел он типичного педофила. Я видел дядьку-маклера с Уолл-стрит, потому что я, как вы знаете, серьёзно опасаюсь за
Может быть, сейтановый стейк? Воплощение твоих неадекватных сексуальных предпочтений?
— Себя самого. С чищенными зубами и в пиджаке от BCBG.
— На психоанализ этого события у нас вся ночь уйдёт.
Эми произнесла:
— Собаку оно обмануть не может. Пёс пытался его сожрать, не обращая внимания на попытки слиться с полом. Хорошо же, верно? У нас есть ручной сикарашный радар. Он кусает воздух — мы уже настороже.
— Предполагая, — сказал я — что здесь ещё такие остались.
— А они остались. Джон разбирался с Нимфом в то же время, как я ехала с ложным тобой. Так что да, как минимум ещё один скинуокер где-то бродит.
Джон:
— Или двое, если они заделались карликами.
Я снова почувствовал острую нехватку вазелина. Ухватился пальцами за виски, и, разминая их, сказал:
— Или сразу тысяча, да? Насколько всё плохо?
Эми присела назад на диван, зарывшись пальцами руки в собственные волосы:
— Ну, реальное значение имеет то, что мы отбили девочку. Это наша маленькая победоносная акция на сегодня.
ГЛАВА 9: ОЧЕРЕДНОГО РЕБЁНКА И СЛЕД ПРОСТЫЛ
После полудня мы с Эми вернулись домой. Под нашими окнами в переполненных канавах бурлила вода, готовая затопить магазинчик дилдаков в любой момент. Сперва я подумал о том, что если первый этаж уйдёт под воду, то мы сможем высовываться из окна и кричать "Лохи!" на тех, кому досталась та же судьба, что и резиновым членам. Но не тут-то было. Мы останемся живёхонькими, но без света и возможности выбраться отсюда. Итак, если дождь не перестанет лить, что нам останется? Сперва я подумал, что нам стоило бы перекантоваться у Джона, но если его первый этаж тоже затопит, то наша славная дружба вряд ли выдержит проверку жизнью под одной крышей дольше пары суток.
Эми сразу выскользнула из промокшей одежды и забралась в кровать. Она должна быть на работе к одиннадцати. Ну, знаете, чтобы мы не умерли с голоду. Я прилёг вместе с ней, обняв её за плечи. Она лежала, отвернувшись.
— Ты в порядке?
— Ровно в том порядке, в котором может быть человек после такого денька, — пробормотала она.
Она лежала молча, а я размышлял о том, как же сформулировать следующий вопрос.
— Та херня, которая притворялась мной... — наконец, сказал я, — она, она... не пыталась причинить тебе боль? Оно не сделало тебе ничего плохого?
— Нет. Нет.
— Славненько.
Снова тишина.
— Но ты что-то не договариваешь. Я в курсе.
— О, святый боже, Дэвид, я выложила тебе вообще всё, что только могла, и если бы мой мозг подарил мне ещё толику информации, я бы немедленно тебе её рассказала. Но, типа, нет, я не проживаю абсолютно каждый момент из случившегося сегодня снова и снова. Ты разве этого не понимаешь?
— Просто, ну... Ты ничего не скрываешь от меня, понимаешь. Вообще. Никогда. Иначе как я могу понять, что ты — это ты?
— Ну, вообще-то, я скрываю от тебя много штук, без которых тебе будет лучше спать.
— Ты... да ты гонишь. Например?
— Дэвид, меня с ног валит. Когда мы ссоримся, я начинаю плакать, а потом адреналин ударяет мне по мозгам, и, вместо того, чтобы провалиться в сон, я всё лежу и думаю о том, как мы орали друг на дружку. Просто... дай мне поспать.
— Я совсем не хочу ссориться. Но, слушай, что такого ты могла скрыть от меня? Просто приведи один пример. Мол, о чём бы ты мне никогда не рассказала. Помнится, ты поделилась, что от болеутоляющих у тебя запор, разве мы можем быть более близк—
— Я не рассказываю о вещах, которые могут погрузить тебя в депрессию. И, понимаешь, даже говоря это, мне кажется, что я сказала слишком много.
— Прости, что я кажусь тебе таким неженкой. Но, попридержи коней, разве ты бы не сошла с ума, если бы я ляпнул что-то вроде "Ой, Эми, тут есть одна важная штука, о которой я в жизнь тебе не поведаю", пытаясь выяснить, что же, всё-таки, это за штука? Слушай, хуже того, что я себе уже напредставлял, ты мне не скажешь, уж поверь. Просто приведи пример, и всё.
Эми вздохнула, протёрла глаза.
— Нам не хватило денег на аренду за февраль. Мне пришлось одолжить у Джона.
И в этот же момент я почувствовал, что меня сейчас разорвёт от стыда.
Ха, она не преувеличила!
Я честно пытался сформулировать идеальный ответ, который бы полностью убедил Эми в том, что она зря волновалась, что я не такой уж и слабак. Прошло двадцать минут, я все еще тщетно старался подобрать слова и услышал тихое сопение Эми. Я осторожно поднялся и вышел, закрыв дверь спальни.
Я зашёл в ванную. Стоял, опёршись на раковину и просто пялился на себя в зеркало.
И меня осенило.
Я не слышал стука капель.
Снаружи по прежнему лило как из ведра, но потолок был сухой. Погодите, этот клон-Дейв, что ли, в самом деле починил крышу?
Я поплёлся на кухню. Тарелки с остатками завтрака в раковине, рядом стоит сироп. Я изо всех сил пытался представить, как Эми прямо на этом самом месте завтракала вместе с идеальной копией меня, общаясь с ней о пустяках. С игорного кухонного столика исчез бардак — вся та хуйня, которую мне наприсылали, включая очередную книгу о Родмане и мраморную фигурку демона. Я зашёл в комнату-склад, и, конечно же, мой двойник отнёс их именно сюда. Теперь они аккуратно лежали на полке, составляя компанию однорукому бетонному снеговику, который был здесь с незапамятных времён.