Чтобы люди помнили
Шрифт:
В один из дней он выследил, как его жена и её любовник коротали время в ресторане гостиницы «Интурист». Взяв с собой одного из своих приятелей, Смоктуновский подошёл к их столику и, не говоря ни слова, схватил своего соперника за грудки. Его жена подняла шум, но это ещё сильнее возмутило актёра, и он принялся осыпать противника увесистыми тумаками. Тот тоже не остался в долгу, в результате чего потасовка приняла масштабы форменного дебоша с битьём посуды, женским визгом и т.д. Этого замять уже было нельзя. На следующий день собрался профком театра, на котором было единогласно принято решение: кто-то из двух супругов должен покинуть труппу. Этим кем-то стал супруг. Это было в январе 1955
Незадолго до происшествия Смоктуновского увидела на сцене Сталинградского театра бывшая проездом из Москвы С.В. Гиацинтова. Ей понравился молодой актёр, и она сделала ему предложение перебраться в столицу. Он обещал подумать. И вот в январе 1955 года его желание стать москвичом утвердилось окончательно. Он послал телеграмму знаменитой актрисе, в которой сообщил: «Готов приехать постоянную работу. Сообщите когда чем сможете предоставить дебют уважением Смоктуновский». И хотя в ответной телеграмме С. Гиацинтова была довольно сдержанна и ничего ему не обещала, артист не стал больше раздумывать и отправился в Москву.
Покорение столицы далось Смоктуновскому буквально с потом и кровью. Он показывался в Театр имени Ленинского комсомола, Театр сатиры, Театр драмы и комедии, Центральный театр Советской Армии, Драматический театр имени Станиславского, Театр-студию киноактёра, и ни в один из них принят не был. Он оказался в совершенно безвыходной ситуации и жил как бомж. В потёртом лыжном костюме он бродил по летней Москве, перебивался случайными заработками в Ленкоме, ночевал на лестницах в подъездах. И кто знает, как дальше сложилась бы его судьба, если бы не вмешалось само провидение. В один из тех дней он познакомился с девушкой по имени Суламифь, которая имела много друзей в столичной артистической среде. Одним из них был известный режиссёр Л. Трауберг. Именно через него Смоктуновского удалось представить И. Пырьеву, который распорядился пристроить актёра в Театр-студию киноактёра. Л. Трауберг вспоминал: «Как-то рассказал я Пырьеву: живёт в Москве диковатый провинциальный актёр, говорят, талантлив, ни угла, ни театра, ни маячащей роли в массовке. По амплуа — нечто вроде „неврастеника“. Пырьев брезгливо отмахнулся: „До чего же я этих неврастеников не терплю. Какой же он талант, если в Театре киноактёра не состоит? Там все — таланты, сверхталанты! Пусть хоть один без таланта будет, неврастеник. Надо б ему комнатку в общежитии дать…“»
После этого разговора Пырьев написал руководству Театра-студии киноактёра письмо с просьбой взять к себе в штат актёра Смоктуновского. Эта просьба была, естественно, выполнена, однако с новичка тут же взяли слово — не пытаться пролезть в кино. Наш герой такое слово дал, даже не подозревая, что через короткое время ему его придётся нарушить.
Первым режиссёром, снявшим Смоктуновского в кино, стал Михаил Ромм. Его жена актриса Елена Кузьмина играла в Театре-студии киноактёра и вместе с нашим героем репетировала роль в маленькой пьесе Б. Шоу «Как он лгал её мужу». Именно через неё М. Ромм и узнал о существовании этого актёра. В те дни лета 1955 года он готовился к съёмкам фильма «Убийство на улице Данте» и пригласил Смоктуновского на эпизодическую роль — молодого доктора, сотрудничавшего с немцами. По сюжету эпизод, в котором был занят Смоктуновский, длился несколько секунд: ему надо было войти в кабачок и сообщить, что к Мадлен Тибо едет сын Шарль. Вот что вспоминает об этом М. Козаков:
«Этот актёр (Смоктуновский. — Ф.Р.) в кадре выглядел крайне зажатым, оговаривался, „порол“ дубли, останавливался, извинялся… Ромм его успокаивал, объявлял новый дубль, но история повторялась… Михаил Ильич был сторонником малого количества дублей… А в злополучном эпизоде „кабачка“ было дублей пятнадцать, не меньше, и ни одного законченного.
Нонсенс! Съёмка не заладилась, нерв дебютанта передался всем окружающим. Этот застопорившийся кадр снимали чуть ли не всю смену. Забегали ассистенты режиссёра, стали предлагать Ромму заменить бездарного актёра. Ромм вдруг побагровел, стал злым (что с ним редко случалось) и шёпотом сказал:
— Прекратите эту мышиную возню! Актёр же это чувствует. И ему это мешает. Неужели вы не видите, как он талантлив?! Снимается первый раз, волнуется. Козакову легче: у него большая роль, он знает — сегодня где-то не выйдет, завтра наверстает, а вот этот эпизод — это дьявольски трудно! А артист этот талантлив, он ещё себя покажет.
Надо сказать, что все, в том числе и я (к стыду своему), удивились словам Михаила Ильича о талантливости этого с виду ничем не примечательного провинциала. А им был Иннокентий Смоктуновский!»
Между тем в том же году он снялся ещё в одной картине — режиссёра с «Ленфильма» Александра Иванова «Солдаты». Здесь ему досталась небольшая роль солдата Фарбера. По мнению многих, уже в этой роли он проявил себя как незаурядный талант.
Е. Горфункель пишет:
«В Фарбере воскресает столь любимый в нашей литературе „маленький человек“. Теперь он интеллигент… Сила этого лейтенанта была временным порывом, но искренним — отсюда обаяние и успех. Фарбер защищал достоинство человека, его право на жизнь спонтанно, живым, не казённым словом. Он вообще получился неказённым, запоминающимся…
Среди созданий Смоктуновского Фарбер — редкий экземпляр: виртуозно сделанная работа, но без глубины. Роль более важная для зрителей, чем для становления таланта. Фарбер — злободневный герой…»
Стоит отметить, что среди множества советских актёров, прошедших войну, Смоктуновский, наверное, оказался единственным, кто практически не играл военных ролей. Лейтенант Фарбер оказался первой и последней такой ролью в послужном списке актёра. (В 1974 году С. Бондарчук пригласит его на роль военного хирурга в фильм «Они сражались за Родину», однако та роль была эпизодическая, длившаяся всего лишь около двух минут.)
В последующие год-два у Смоктуновского случилось ещё несколько ролей в кино, однако к удачным их можно отнести с большой натяжкой. Например, в фильме «День первый» (1958) он сыграл большевика А. Антонова-Овсеенко, а в телефильме «Дорогой бессмертия» (1958) — чешского коммуниста Юлиуса Фучика.
Между тем вышедший на экраны страны в 1957 году фильм «Солдаты» круто изменил судьбу нашего героя. На одном из просмотров его увидел режиссёр Ленинградского Большого драматического театра Г. Товстоногов и был буквально пленён глазами Фарбера в исполнении Смоктуновского. В те дни в БДТ ставили «Идиота» Ф. Достоевского, и именно в нашем герое режиссёр вдруг увидел идеального князя Мышкина (по другой версии, актёра открыл Е. Лебедев, который снимался с ним в картине «Шторм»). После этого последовал звонок в Москву и предложение Смоктуновскому приехать в Ленинград. Это предложение актёр принял.
Когда он появился в БДТ, роль Мышкина исполнял другой актёр. Поэтому ввод в роль «варяга» был встречен большинством труппы враждебно. Какое-то время Смоктуновский сносил все обиды и насмешки стоически, но затем не выдержал: подал сначала одно, затем второе заявление об уходе. Но Г. Товстоногов каким-то удивительным образом заставил его изменить своё решение. 31 декабря 1957 года в БДТ состоялась премьера «Идиота». Спектакль имел сенсационный успех. С этого момента, по мнению многих критиков, и началась настоящая актёрская биография Смоктуновского.