Чудес не бывает
Шрифт:
Орри морщился, но молчал, а Галиган, тем более, не разговаривал и даже не смотрел в его сторону. Одно радовало — сцепиться повода не было — Иса вместе с Гартом и парой воинов общался на кухне со служанками, которые щедро одаривали их вниманием и пирогами.
Повод появился позже, когда выяснилось, что мальчишки нет в казарме воинов.
— Где он? — спросил Орри у Гарта, что закинув руки за голову, лежал на скамье у входа и с немым укором поглядывал на друга. Переводить о ком он спрашивает Фогину не надо было — сразу понял кто заботит друга, который вместо того чтоб спокойно поспать отмеренные пару часов перед подъемом, рыщет по лежакам в поисках известного экземпляра.
— Орри, мне уже не смешно, — тихо заметил Гарт, с сочувствием и упреком в голосе. — Твое внимание к нему переходит любые допустимые объяснения.
— Недопустимые я уже слышал. Где он, спрашиваю?
— Не знаю, но предполагаю, что ты не один неровно дышишь в его сторону, — протянул мужчина не зная, чтобы такого сделать, чтоб образумить Орри. И можно б было посмеяться или спокойно пропустить мимо его тревогу и заботу о мальчишке, приняв ее за воплощение бредовой идеи, навеянной женитьбой. Да вот беда — интерес Оррика был не фальшивым, а самым настоящим, да таким пылким, что подобного Гарт и по отношению к понравившимся тому девицам не видел.
Как на все происходящее реагировать Гарт не знал и начал серьезно нервничать.
Орри понял на кого тот намекает и помрачнел. Собрался вон из казармы, но Гарт его остановил, преградив путь:
— Не надо. Одумайся, Орри! Куда ты лезешь? Щенок в фаворе у Галиган — тебе-то что? Пусть резвятся. Или хочешь испачкаться? А может спасти заблудшую овцу Ису от дьявольских козней своего брата? А если он не хочет, чтобы его спасали? Не думал? Я весь день за ними наблюдаю — воркуют как голубки, прямо влюбленная парочка. Не лезь в эту грязь, Орри!
— Ты кинжал видел?
— И что? Мертвые не воскресают, чудес не бывает. Если б кто выжил из семейства Де Ли, мы бы узнали о том много раньше. Их земли перешли королю. Тебе о чем-нибудь это говорит?
— Я знаю Гая, он бы не стал мараться.
— Принцем, а он давно король. Люди меняются, Орри, власть и святых в подлецов превращала. Де Ли мертвы. Все. Не тешь себя иллюзией.
— Он похож, — тихо сказал Даган, отводя взгляд.
— На кого? На приведение? На Максимильяна, Лемзи? Может на их несчастную сестру, что стала утехой сначала воинам Куртунуа, а потом пищей для ворон?
Лицо Оррика закаменело, взгляд стал пустым и потерянным:
— Замолчи, — прошептал, моля. Больно было думать, что могло бы быть иначе, выполни он просьбу Лемзи и не вернись по требованию деда домой, а направься в замок Де Ли. Но кто бы знал, что такое может случиться? Кто думал, что кто-то посмеет напасть на них? И разве только Орри виноват в том, что произошло? Разве не Лемзи, которому приспичило двинуться в сотый крестовый поход, добывать славу благородного рыцаря и тешить свой горячий нрав? Какого черта он уехал? Какого дьявола бросил семью, понадеявшись на друга?
И какого лешего именно сейчас, когда история и боль от нее начали притупляться, появился этот парень, у которого кинжал с родовым вензелем Де Ли?
Похож он на Максимильяна?
Пожалуй, да. Было в нем многое от черт и Максимильяна, хоть того Оррик совсем не помнил, и от Лемзи, которого не мог забыть, и от Исвильды…
Даган дернулся, не желая бередить воспоминаниями сердце, и попытался отодвинуть с прохода Гарта.
— Не ходи! — процедил тот, упрямо стоя у дверей.
— Отойди.
— Оррик!
— Гарт, ты всегда понимал меня, пойми и сейчас, — попросил, глядя в глаза друга. Фогин понял, что упрямство Орри вышло наружу и того уже ничем не сдвинешь и загрустил. Покоя теперь не будет. Пороховая бочка вскрыта.
Нехотя отошел, пропуская друга и сел на скамью, уставившись в темноту перед собой. Черт бы подрал Боз Даган! Если б не его коварство, они бы с Орри сейчас спокойно пили отменное пиво в кабаке Рори и строили планы на завтра, в которых нет подвигов и опасности, а лишь приятная суета обыденных дел и забот. Да, бесславная, но нужная им обоим, уставшим вгрызаться в эту жизнь, отстаивая больше чужие права, чем свои.
Неужели Оррику не надоело подставлять себя?
И главное за что, зачем?
Неоплаченный долг другу — понятно, но Лемзи мертв, как мертвы те, кому Оррик считает себя должным. И кому он что докажет, нарываясь на неприятности?
Видно мало ему проблемы с женитьбой на ведьме.
Оррик без слов спустил с лестницы стражника пытавшегося его не пустить в покои Галиган. Рывком открыл дверь и увидел братца, вольно разлегшегося на постели в брюках и исподней рубахе, и мальчика, что листал пожелтевшие страницы книги, устроившись в кресле, сняв сапоги.
— Чтение на ночь? — спросил, подходя к Исе. Вырвал у него книгу, не в силах справиться с кипящей внутри злостью, причину которой и мог бы найти, да не хотел. — Вон, в казарму, — приказал испугавшемуся мальчишке. И кинул ему вслед сапоги, которые бухнулись в коридоре.
— Что ты себе позволяешь? — возмутился Галиган и видно решил устроить битву, забыв, что силы неравны.
— Я тебя предупреждал! — выставил палец Оррик.
— Мессиры… — попытался влезть мальчишка, глядя на двух петухов готовых к драке.
— Помолчи! — оборвал его Орри. — Ты еще щенок, чтобы служить таким псам!
Исвильда спешно натянула сапоги, проклиная собственную неуклюжесть, и молила о перемирии для мужчин. Рванула обратно, справившись, наконец, с обувкой, но была силой выставлена за дверь:
— Я сказал, иди в казарму! — рыкнул Даган, выпихнув ее, и хлопнув дверью, придержал за грудки Галиган, устремившегося за пажом.
— Совращай кого-нибудь другого…
— Ты рехнулся, Орри!
Оскорбление лишь раз оскорбление, его повторение уже насмешка и не над оппонентом.