Чудеса Соловьиного края

Пахомов Николай Анатольевич

Создаётся впечатление, что всё происходящее в дороге направлено против нашей поездки в аномальную зону. Но мы всё-таки едем туда.

До Коренной Пустыни /посёлок Свобода/добираемся без приключений. Здесь на платной автостоянке к нам подошла неопрятного вида женщина средних лет и вместо квитанции об оплате выдала незаполненную бумажку. Евгений пытался восстановить несправедливость, но дама с чувством исполненного долга прилепила «филькину грамоту» на лобовом стекле нашей машины.

Любые конфликты в святом месте портят настроение. Решил не усугублять, молча расплатился, взял ёмкость для воды и пригласил своих спутников пройти к святому источнику.

… К полудню стало жарко. Столбик термометра перешёл тридцатиградусную отметку. Ни единого дуновения ветерка. Не шевелится ни один листочек на деревьях. Всё замерло, как на живописной картине.

Искупавшись в прохладном источнике, мы продолжаем путь.

Свои здесь не ходят

Немного проблуждали в посёлке. Прекрасно зная дорогу, /исходили этот район пешком вдоль и поперёк/мы, тем не менее, не сразу отыскали дорогу к железнодорожному переезду.

Это тоже типичная аномальная особенность при приближении к аномальной зоне. Знание местности почему-то порой /и частенько/не помогает и приходится блуждать, словно исполняя некий ритуал на подступах к Тёмному лесу.

Через полчаса мы были почти у цели. Тёмный лес был виден как на ладони, он был от нас на расстоянии трёх-четырёх километров.

Мы свернули с асфальта и… вновь заблудились. Съехали в низину, заросшую бурьяном, а дорога пошла по кругу, выводя нас на тот же асфальт, по которому мы ехали.

Бурьян выше человеческого роста. Появившееся стадо гусей свидетельствовало о том, что поблизости должно быть селение. По узкой тропинке я направился на поиски людей, чтобы расспросить о дороге. Вскоре вышел к заброшенному полуразвалившемуся домику, окна и двери которого были наглухо заколочены досками. Среди зарослей крапивы стоял ещё один дом. Но и он был пуст, без признаков жизни.

Через сотню метров узкая тропинка стала немного шире, и я увидел ещё одно строение. На бревне у крылечка сидела старенькая худенькая женщина. Она несказанно обрадовалась моему внезапному появлению и запричитала:

– Некому здесь ходить и ездить. Хоронить – и то некому. Вымираем тихо. В деревне не осталось ни детей, ни молодых… Была дорога к Тёмному лесу, да пропала она, милый. Заросла травой-лебедой и крапивой. К деревне Уколово дороги тоже нет. Не проедете вы на машине. Езжайте вкруговую. Выезжайте на асфальт, а там кого-нибудь спросите.

– Как же вы здесь живёте? – невольно вырвалось у меня. На глазах у женщины заблестели слёзы. Она тут же вытерла их рукавом своего платья:

– Одни старики остались. Но и их мало. Дети разлетелись, как перелётные птицы. Редко кто приезжает…

Я едва удержался от слёз. Почему мы стали такими жестокими по отношению к тем, кто даровал нам жизнь? Это по своей сути тоже аномалия мышления и сознания нынешнего поколения. Господи, неужели наши старики заслужили такую горькую участь?

Когда я прощался, ком подкатил к горлу.

Оставшийся до цели путь показался утомительно долгим. Лес всё дальше и дальше уходил из поля нашего зрения.

Юрий /впервые попавший в экспедицию/заметил, что все большие деревья в этой местности имеют странную особенность. Природное ли это влияние или внешнее воздействие тому причиной? Здесь нет стройных и ровных деревьев. Все они с зигзагообразными стволами, причудливых форм.

Закончился асфальт. На пригорке стояло какое-то полуразрушенное здание. Вдоль лесопосадки мы заметили слабо накатанную дорогу, изрытую колдобинами и ухабами. Она и вела к лесу.

Мы полагали, что должны подъехать к нему с восточной стороны, а прибыли – с западной. Похоже, мы потеряли ориентацию, что, как я уже говорил, здесь не редкость.

Мы оказались в том месте, где наблюдали за посадкой НЛО в мае 1993 года во время нашей самой первой экспедиции. Всё здесь знакомо, пахнуло чем-то родным и близким. А воздух – будто вода: пьёшь и никак не напьёшься.

В Тёмном лесу душно, но намного прохладнее, чем на открытой местности. Совершенно не слышно певчих птиц. Зато много птиц-хищников – ястребов и кобчиков.

Дороги и тропинки, и так редко здесь встречающиеся, теперь исчезли, пропали совсем. Действительно, здесь никто не ходит: ни свои, ни «чужие». Последние, как известно, не большие любители пеших переходов. «Они» предпочитают другой, не наземный вид транспорта, понять секреты передвижения которого нам пока не удаётся.

За сутки мы встретили здесь только одного человека. Да и того не в лесу, а на гречишном поле. Пасечника.

Я посмотрел на часы. Они показывали 13:20. Юрий в это время включил радиоприёмник, по которому передавали сигналы точного времени: фактически было 14:00.

Мои механические часы отстали сразу на 40 минут! В чём дело? Секундная стрелка шла ровно. Завожу их всегда в одно и то же время после подъёма. Они никогда меня не подводили…

Конец ознакомительного фрагмента.