Чудеса в Гарбузянах (илл. А.Василенко)
Шрифт:
Как всегда в решительный переломный момент жизни, настроение было тревожно-торжественное. Не хотелось ни говорить, ни слушать.
Шли молча.
Сашка Цыган и Марусик несли по большой сумке с едой. Журавль нёс два одеяла.
В лесу было тихо, слышно как комар пролетает, словно лес вместе с ними переживал торжественность момента.
Они едва разыскали шалаш. Дважды проходили мимо и возвращались потом назад. Где-то тут должен быть, а не видно…
— Не найдут, — убежденно сказал Сашка Цыган. — Раз мы не сразу нашли,
— Ага, — сказал Марусик, и в голосе его было не столько радость, сколько спрятанной грусти.
Журавль мялся, переминаясь с ноги на ногу. Ему не хотелось расставаться с друзьями.
— А может… может, давайте грибы поищем, — несмело предложил он.
— А что, давайте, — поддержал Сашка Цыган. И пошли ребята за грибами.
Тот, кто собирал когда-нибудь грибы, знает, какая это заразительная штука, — только начни. И как это успокаивает. Все мысли из головы — фить! — и нету. Все чувства из сердца — прочь. Ни о чём не думаешь. Одно только на уме гриб! Где ты, голубчик, прячешься — то ли этим приподнятым опавшим листом, то ли под этою кучкой хвои? А когда улыбается удача тебе, ты уже ничего не слышишь, ничего не видишь, не замечаешь. Голову к земле и — как пёс охотничий.
Сегодня ребятам везло, как никогда. А когда везет, и время летит как на крыльях. Солнце уже повернулось на вечерний круг, когда они опомнились. Грибов у каждого — полные сумки.
— Что с ними делать? — пожал плечами Сашка Цыган, когда подошли к шалашу.
— Может, пусть Журавль домой заберёт, — сказал Марусик.
— Нет! Нет! — замахал руками Журавль. — Я и свои вам оставлю. А то сразу поймут, где я был. И вас начнут искать в лесу.
— О! Правильно! Разумно! — похвалил его Сашка Цыган. — У тебя иногда котелок варит.
— Вы их посушите, — посоветовал поощренный похвалой Журавль. — На ветки поразвешивайте, как это белочка делает.
— Остановись, — сказал Цыган. — У меня уже не хватает слов, чтобы расхваливать твой ум. Не утомляй меня. Иди уже домой. А то сорвёшь нам всю операцию.
Журавль скривился, словно у него болели зубы.
— Иди! — повторил Сашка Цыган. — А то стемнеет, самому будет страшно идти.
— Вы уж тут осторожно… С волками и медведями не задирайтесь, — пошутил на прощание Журавль.
После того, как он ушёл, Сашка Цыган и Марусик какое-то время молчали, потом Цыган Сказал:
— Мне тут нравится. Никто не упрекает, не издевается.
— Ага, — без особого воодушевления кивнул Марусик.
— Пусть!.. Пусть они теперь делят эту машину… Хоть пилой режут. Я её, пусть теперь меня хоть упрашивают, не хочу.
— И я, — уже совсем искренне подхватил Марусик.
В лесу темнеет быстро. Только зашло солнце, и — не успеешь оглянуться —
Сашка Цыган хотел зажечь костёр, но Марусик горячо запротестовал:
— Нет! Нет! Еще страшнее будет. Давай спать укладываться. Цыган не стал настаивать.
Завернувшись в одеяла, они лежали в полной темноте, ожидая сон. Но сон не приходил. Где-то недалеко треснула ветка. Что-то вроде ухнуло…
— Что… что это? — прошептал Марусик. — Хо… ходит кто-то…
— Да нет. Спи.
— Ох! Пропадём мы тут ни за понюшку табаку.
— Да ну тебя! — Сашка Цыган старался шептать бодро, но у самого мелко дрожало возле пупка.
Что не говорите, страшно ночью в лесу.
То ли инстинкт далёких доисторических предков просыпается (когда в любой момент можно было ожидать нападения саблезубого тигра, или пещерного медведя, или еще кого-то). Но даже взрослый неуютно чувствует себя ночью в лесу.
Поэтому я целиком понимаю наших героев.
Когда долго не спишь, как — то утрачиваешь чувство времени. Кажется, прошёл час, а прошло всего лишь пять минут. И наоборот…
Цыган не мог бы сказать сколько прошло времени. Но вдруг… Послышались шаги. Мигнул свет фонарика. И… В шалаш кто-то заглянул.
— А-а, старые знакомые! Привет!
У Цыгана перехватило дыхание, словно кто-то холодными пальцами сжал горло. Это был незнакомец…
— Ну, как? Теперь убедились?.. То-то же…
«Нет! Нет! Не хочу! Хватит с меня…» — мысленно закричал Сашка Цыган. Но незнакомец услышал его.
— Ну, это уже твоё дело. Не хочешь — не надо. Можно и отменить. Ну, спи, спи! Только не забудь утром передать волшебный талисман другому…
Свет фонарика погас. Незнакомец исчез.
Сашка Цыган словно полетел в черную бездну. И сразу проснулся.
Лес был наполнен птичьим гомоном. Где-то вверху, просто над головою, лекарь-дятел старательно выстукивал сосну. Солнечная паутина опутала вход в шалаш.
Сашка Цыган не мог даже сообразить, то ли приснилось ему, то ли действительно заглядывал в шалаш незнакомец. Настолько чётким было воспоминание о нём, настолько явственно слышался его голос.
«Нет, наверно, таки сон», — решил он.
Мальчик вылез из шалаша. Утренний лес был такой красивый и весёлый, что ночные страхи представлялись теперь просто странными и смехотворными.
«А даже если и заглядывал ночью? Ничего страшного. Он же ничего плохого не делает. Даже наоборот. Чего же бояться».
И таинственный незнакомец уже казался ему даже симпатичным.
Проснулся и Марусик. Из шалаша высунулась его взлохмаченная голова. Глаза смотрели испуганно.
— Привет! — весело сказал Сашка Цыган. — Вылезай. Завтракать будем.
Он уже разжигал костёр. Нигде так вкусно нельзя поесть, как утром в лесу. Ребята слопали чуть ли не половину сумки еды.
— Интересно, как там наши старики, — улыбнулся Сашка Цыган.