Чудеса в решете (сборник)
Шрифт:
А насчет возникших трудностей в бизнесе придется узнавать у Ромаева. И, учитывая, что Карякин почему-то не хочет говорить на эту тему, узнать о них нужно обязательно.
Когда Карякин заснул, Лариса попала в цепкие объятия Регины. Конечно, в фигуральном смысле. Молодая жена бизнесмена настойчиво пригласила ее поговорить.
Лариса, разумеется, согласилась. Черноволосая красавица была последним фигурантом этого дела, с которым она еще не имела беседы.
– Итак, Лариса, рассказывай, что ты раскопала, – достаточно бесцеремонно
– С какой стати? – улыбнулась Котова. – Ведь не ты меня наняла.
Она решила тут же перейти с Региной на «ты», поскольку та себе позволила это первая.
– Дело касается всех, – отрезала Регина. – То, что я прочитала там, для меня, конечно, не такая уж новость, но…
– То есть ты знала обо всем?
– Нет, догадывалась.
– По каким признакам?
– Скорее даже не догадывалась, а подозревала, – поправилась собеседница Ларисы. – Мне мать Насти об этом говорила под большим секретом. Когда пьяная была… Я не поверила, правда.
– А с мужем на эту тему ты не говорила?
– Зачем травмировать старика? – цинично усмехнулась Регина. – Было – не было, теперь никто не узнает. Карякин все равно не признается, если было. Вот только кто Настьку грохнул – непонятно.
– Да, – согласилась Лариса.
– Конечно, вы можете меня подозревать сколько угодно, – смело посмотрела Регина в глаза собеседницы, неожиданно переходя на «вы». – Только все это ерунда. Не убивала я ее. Вообще Настька была скрытная, не от мира сего. Так что героином вполне могла баловаться. И нет тут ни фига никакого убийства. Да и вообще нужно проверить этого ее летчика Николая. Ты с ним встречалась, разрабатывала, как у вас говорят, версию?
– Встречалась.
– И что?
– Ничего.
– Что значит «ничего»?
– А то, что он, похоже, ни в чем не виноват. Он любил Настю, искренне любил.
– Наркоманы вообще искренне любят, – ехидно возразила Регина. – «Хочешь, я убью са-седей, что ме-шают спать?» – пропела она неожиданно. – Знаете такую песню? Между прочим, тоже о любви, и та, которая ее поет, посвятила песню своему парню-наркоше.
Лариса не стала возражать, хотя на этот счет у нее было вполне определенное мнение. Не стала она говорить Регине и о том, что в деле имеется свидетель, который видел некую блондинку в квартире Насти в день убийства.
– И потом, Лариса, – продолжила Регина. – У меня нет, как это говорят, мотива.
– Это насчет Насти? – уточнила Лариса.
– Да. Зачем мне ее убивать? Наследство все равно достанется не мне – это, я думаю, ты уже у Карякина узнала.
Котова кивнула.
– Так что… – развела руками Регина. – У меня, правда, нет алиби. Когда я узнала время смерти Настьки, то боялась, что меня будут подозревать в первую очередь. Сама понимаешь, отношения у нас сложились своеобразные.
Она вздохнула и усмехнулась краешком губ.
– Да я и не ставлю тебя на первое место в списке подозреваемых, – постаралась развеять ее сомнения Лариса. – А отношения у вас здесь действительно своеобразные.
Регина, похоже, успокоилась и даже улыбнулась.
– А то, что Карякин трахался со своей дочерью – мне сейчас, откровенно говоря, безразлично, – махнула она рукой. – Лишь бы Вовчик не отправился вслед за ней туда.
Регина красноречиво показала рукой на небо.
– Горе-то, сама понимаешь, немалое, – заключила она. – Дочь потерять.
– А ты сама хочешь детей от него? – неожиданно спросила Лариса.
– Зачем? – простодушно удивилась Регина.
И тут же, видимо, просчитав в уме, что ответ ее был слишком откровенным, поправилась:
– Понимаешь, дело-то серьезное… Не знаю, кстати, хочет ли ребенка сам Карякин. Мы с ним на эту тему не говорили. А тебя-то почему это интересует?
– Да так, в общечеловеческом смысле, – ответила Котова и поднялась со стула, давая понять, что разговор окончен.
– В каком-каком смысле? – нахмурилась Регина.
Лариса улыбнулась как можно приветливее и добродушно махнула рукой:
– Неважно. Спасибо за беседу и информацию.
– Не за что, – фыркнула Регина и вышла в прихожую, чтобы проводить ее.
Тут из кухни выглянул Ромаев.
– Лариса Викторовна, я вам нужен? – спросил он с оттенком подобострастия.
– Нет, Лешенька, теперь я справлюсь сама, – ответила Лариса, глядя ему прямо в глаза. – Ты свою миссию уже выполнил.
И, попрощавшись с Региной и Ромаевым, покинула квартиру Карякина.
Последующие часы Лариса посвятила размышлениям в излюбленном ею Зеленом кабинете ресторана «Чайка». Похоже, расследование выходит на финишную прямую. Ей предстояло разобраться в некоторых деталях.
И главное – это мотив. Регина была права – нет мотива, нет! Не прорисовывается он, хоть ты тресни! Ну не ревность же! Не смешите себя, Лариса Викторовна!
А он должен быть, должен. Ромаев и Регина – вот два главных действующих лица. Принимая на веру то, что инцеста между Настей и отцом не было, Лариса оставалась без мотива. Если же предположить, что инцест все же был, то она все равно не верила в то, что Регина решилась по этой причине убить свою бывшую подругу. Не производила она впечатления трепетного и эмоционального человека, для которого подобная «травма» была бы чем-то из ряда вон выходящим. Главное для этой женщины – деньги, и из этого надо было исходить. Так что – или мотива нет, и Регина непричастна, или же он есть, но Лариса его пока не обнаружила.
Фигура Ромаева – вот что не давало ей покоя с самого начала расследования. Его подозрительное поведение – о чем оно говорит? Он не убивал, это понятно. Убила женщина. Не стоит ли за этой незнакомкой Ромаев? Может быть, но опять Лариса упиралась в отсутствие мотива.
Но ведь кто-то дописал за Настю эти строчки об инцесте. Без литературной экспертизы видно, что дописал. И сделал это 27 апреля, то есть сразу после начала Ларисиного расследования.
Заварив себе кофе покрепче, Лариса снова погрузилась в размышления. Спустя полчаса она прошла в свой кабинет, включила компьютер, снова открыла Настин файл и прочитала текст внимательно с начала до конца.