Чудик
Шрифт:
Лёня подбросил несколько сухих веток в костер и спросил Серафима:
— Куда поступать думаешь? — В духовную семинарию, если примут. — В попы, что ли? — В священнослужители. Надо слово Божье людям нести. Святые отцы говорили: все беды мира от отсутствия богопознания.
— В семинарию, значит? Ну, давай-давай. Может, по знакомству и нам грехи отпустишь.
Ребята засмеялись, но Серафим остался серьезным.
— Господь каждого кающегося с радостью принимает. Без покаяния спастись нельзя. Сложность в том, что миллионы людей живут, а для чего — не знают.
— А преподобному Серафиму был открыт смысл жизни человека.
— Ну, и в чем он? — В приобретении Духа Святого — духа мира, духа любви. Старец говорил: “Обрети мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи”.
Представим на минуту такую картину: все вокруг стали мирными, любящими. Не было бы войн, преступлений, обманов. Не надо было бы армий, тюрем, милиции…
— Ну ты даешь! Как это — без милиции?
— А зачем она, если у каждого в душе мирный дух? Обрети его — и в душе будет такая радость, что всех обнять захочется, всем творить добро. Так уже здесь, на земле, уже в этой жизни может прийти Царство Небесное.
— Не гони пургу! Откуда же оно придет?! — Да оно есть в сердце каждого! Только начни исполнять заповеди Божьи, заповеди любви — и откроешь его в себе. — Слушай, чудик, тебе и в семинарию идти не надо. Ты уже готовый попик или, как это… служитель. — Нет, Лёня, надо. И не только в семинарию, но и домой. Уже тетя заждалась, ей рано на ферму.
— Приходи завтра вечером, — предложил Лёня. — Может, еще что занятное расскажешь.
— Если Бог даст.
Серафим чувствовал какое-то беспокойство, его словно что-то тянуло домой.
Тетя Тамара встревоженно встретила его:
— Серафимушка, у меня к тебе большая просьба: рано утром, лишь только откроется почта, надо отправить телеграмму. Ее необходимо дать в соседнем райцентре, чтобы здесь лишних сплетен не было. Я же должна быть на ферме.
Поможешь?
— Конечно, тетушка. — Автобус здесь проходит в 6.15, так что встать тебе придется раньше шести. — Ну и что? Встану, это не проблема. — А обратно рейс только в 11.00. Тебе долго придется его ждать. — Ничего, тетя. Возьму с собой книгу. Позанимаюсь, а то что-то разгулялся. — Спасибо, родной. Тогда ложись скорее. — Да-да, только помолюсь.
Серафим ни о чем не расспрашивал тетю, хотя вопросы возникали. Но раз не говорит сама, значит, так ей лучше.
Только на почте он раскрыл бумажку с текстом телеграммы — его надо было переписать в телеграфный бланк. После адреса и незнакомой фамилии был краткий текст: “Семен, маме плохо. Приезжай. Тамара”.
Глава 3
Искушение
Огонь костра взлетал к самому небу, хотя общий разговор явно угасал. Тогда Лёня подкинул Серафиму вопрос, интересный для всех:
— Как ты относишься к привидениям? — Как к бесам. Бесы в кого угодно могут превратиться: в привидения, домовых, инопланетян, но суть у них одна — погибельная. — А я, — снисходительно бросил Рыжий, — в привидения вообще не верю. — Чего же тогда удирал? — под общий смех спросил
Возьми пьянство. Раньше любимым напитком был чай. Он и для здоровья хорош, и по душам за самоваром разговоры добрые совершались. Теперь же без бутылки даже друзья за стол не садятся. Чуть что — “отметить надо”. Страна спивается, дети больными рождаются, но раз все, так все.
А сквернословие? В старые времена за грязное слово богохульников на улице пороли, а сегодня мат — признак братания. Разве не так?
Божия Матерь, Заступница наша, за сквернословов не молится. А без ее молитв что с нами будет? Не зря же испокон веков к Ней верующие взывают: “Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице, надеющиеся на Тя да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед, Ты бо еси спасение рода христианского”.
Конечно, некоторые могут сказать: “не верю”. Увы, сатане многих удалось убедить, что его нет. В этом его главная победа. А раз нет, то и опасаться не надо. Зачем тогда крест, молитва, церковь?
Допустим, воры внушили, что их нет. Значит, не надо ни замков, ни сторожей, ни милиции. Все двери — настежь. Какой простор для жулья! Бери, что хочешь. В банках нет охраны. Вывози золотые слитки, сколько сможешь.
— Вот была бы лафа! — размечтался Рыжий. — Но скоро и воровать было бы нечего, — охладил его Лёня. — Все вмиг бы разворовали. — Так и с душой, — продолжил Серафим.
— Если нет ни вечной жизни, ни Бога, ни сатаны, успей лишь “покайфовать”. Это сатане и нужно. Он, как рыбак, подбирает наживку для каждого: кому дискотеки, кому поп-музыка, боевики, секс, водка, наркотики — выбирай, кому что по нраву.
Едва он замолк, как на него посыпался целый град вопросов.
— А что плохого в дискотеках? Там собирается молодежь, веселится. Не дома же сидеть вечерами?!
— А поп-концерты чем плохи? Это же современная музыка! — Что ты нашел плохого в сексе? Семью я пока завести не могу. Да и промахнуться можно. Почему бы не торопясь выбрать партнершу не на месяц, а хотя бы на…
Парень даже не смог назвать подходящего срока для счастья, а Серафим не знал, кому отвечать и как. Возникла пауза. Все смотрели на сверстника выжидающе, чтобы вновь обрушить на него новый шквал своих возражений.
Серафим вдруг сказал:
— Что вы меня спрашиваете? Сами себе и ответьте, не маленькие, — и, выждав несколько секунд, добавил: — Послушайте, какая тишина сейчас. Наверное, в тишине рождается все хорошее. А на дискотеках и поп-концертах невыносимый грохот, чтобы никто не смог думать. Дьявол любит шум. В шуме вряд ли придет хоть одна спасительная мысль, разве что уйти. И я пошел, тетя заждалась.