Чудища из-за миров[СИ]

Кузиманза Д. Д.

— Что за люля?

— Очень вкусная штука.

— Из чего он делается? — приготовился записывать Снегогриф.

— Не помню… Или помню… Из баранины.

— Для него, — вдруг проснулся Милохвост, — нужно поймать овцу.

— Здесь нет овец, — сообщил ему Одноух.

— Тогда едем в горы!

— Сначала продиктуйте рецепт и список поставщиков, а потом езжайте, куда хотите, — остановил их Снегогриф.

— А-а, сейчас…

Через два часа Одноух и Милохвост ехали поездом на горный курорт, а честолюбивый Снегогриф довольно потирал руки…

Прошло

три дня.

…- Я решил начать серьёзную хозяйственную деятельность, — закрыв глаза, бормотал Рогатый Крыс на топчанчике психоаналитика. — Рестораны… заведения… или что-то в этом стиле. Я провел много дней, оформляя все необходимые формальности, часами сидел в учреждениях, привлекая недовольные взгляды других клиентов. Я слышал, как говорили обо мне… о крысином рыле и рогах…

— Прошу вас не обращать внимания на подобные мелочи, — успокоил его психоаналитик. — Вы оригинальны. У вас броская внешность. Будьте готовы этим гордиться, а неприятные взгляды и комментарии — игнорировать.

— Так, я и знал! Нелегко быть шефом… Из всей этой толпы я смог дозваться только трёх…

— Вот видите, вам удалось выбраться из трудного положения…

— Да, но так ли они ответственны, чтобы преодолеть трудности?

— Спокойненько… Разве я не говорил об оптимистичном подходе?

…Тем временем Одноух и Милохвост (еле держась и всё же держась на ногах) вернулись из запутанного и опасного путешествия по горным склонам, фуникулёрам, тоннелям между горными ущельями и барам на турбазах. Каким-то чудом не распугав всех горнолыжников, они добыли по пути овцу, серну и сурка. К сожалению, использование для этой цели гранат привело к тому, что мясо оказалось нашпигованным каменной крошкой. "Охотники" не обратили на это внимания: они не намеревались есть люля-кебаб из своей добычи.

В городе их уже ждал Снегогриф. Он тоже пытался экономить. По врождённой скупости он решил не связываться с покупкой или арендой, а отыскал заброшенный подвал в полуразрушенном доме на задворках главной улицы города. В этом подвале нашлось для ресторана полутёмное, лишённое электричества, света и воды помещение.

Милохвост, защитив свой ухоженный хвостик огромным пакетом для мусора, разрисовал склизькие стены фломастером. Это была единственная покупка: набор фломастеров. Он же притащил поломанные журнальный столик, кресло и табуреты, которые увидел возле ближайшего мусорника.

Теперь за дело взялся мастеровитый Одноух. Из списанного сварочного аппарата, ржавого аккумулятора и сломанного трёхколёсного велосипеда он сконструировал микроволновую печь, она действовала, когда кто-то крутил педали.

— Золотые руки! — восхищался Милохвост. — Может, посмотришь, что с мебелью? Хотя у каждого предмета не меньше двух ножек, они всё время падают.

Тем временем он сообщил Снегогрифу о том, как разжился мебелью, и оба отправились к контейнерам. Все необходимые продукты (кроме мяса, конечно) нашлись на мусорнике. В тех же контейнерах удалось отыскать "немного зелени" (так значилось в рецепте), правда кулинар, который составлял рецепт не имел в виду покос с газона.

Осталось

лишь повесить флаг "ХР" и объявить при всём народе, что новый ресторан открыт.

И вот наступил великий день.

Первый клиент, улыбаясь, поздоровался с Милохвостом и уселся в трёхногое кресло. Третья ножка — родом из поломанного зонтика — медленно согнулась дугой, и клиент плавно съехал на сырой пол.

Снегогриф принялся поднимать всё ещё улыбающегося клиента и зверски глянул на смущённого Одноука. Тот пожал плечами: проверял кресло, садясь в него. Кто же знал, что клиент окажется таким крупным?

Тем временем Милохвост схватил табурет и для проверки уселся на него. Одноух зажмурился: коллега был не из тощих. Ножка — бывшая ручка веника — расползлась на тростинки, которые по очереди поломались. В отчаянии Одноух уселся по очереди на два оставшиеся табурета и каждый раз ощутимо грохнулся на пол: толстый картон, из которого он смастерил ножки, в сыром помещении превратился в пластичную массу.

Клиент продолжал улыбаться, и Милохвосту пришла в голову счастливая мысль.

— Как вам понравился наш комический номер? — льстиво спросил он. — На самом деле наши посетители сидят на велотренажёрах. Это последний писк моды — питаешься как бы на прогулке.

Улыбаясь, клиент сел на сидение микроволновки и поставил ноги на велопедали.

— Чем могу служить? Пиво, люля-кебаб? — вежливо поинтересовался Милохвост.

— Давайте люля-кебаб, — неуверенно сказал клиент.

Милохвост кивнул Одноуху, тот подобрался к педалям снизу и начал их энергично крутить. В это же время Снегогриф вложил в мокрую булку (в этом подвале сухих булок не было) кусок сурка, добавил гнилой морковки, посыпал бурой газонной травкой и отправил неаппетитный комок в духовку.

А клиент улыбался и оглядывал помещение. Милохвост довольно усмехнулся: его настенная живопись явно производила впечатление. Он был прав, потому что клиент мучительно пытался понять, что означают разноцветные и зубастые головастики, которые редко — по одному на квадратный метр — покрывали стены. Может оно и к лучшему: изображения крыс не самое лучшее украшение ресторана.

Через две минуты, когда Одноух выбился из сил, Снегогриф подал готовое блюдо Милохвосту, который, широко улыбаясь, стал перед посетителем, держа тарелку. У крысоида хватило сообразительности понять, что с велосипедного седла клиенту будет трудновато наклоняться к журнальному столику.

— А нож? Или вилочку? — жалобно спросил клиент, всё так же улыбаясь.

Милохвост даже не моргнул глазом:

— Это едят руками.

— Но у меня не очень чистые руки…

Снегогриф схватил какую-то тряпку и угодливо стал вытирать клиенту палец за пальцем. В результате каждый палец был теперь не просто не очень чистым, а и свого особенного цвета: в комплекте, с помощью которого Милохвост разукрасил стены крысами, было именно десять фломастеров.

— Подать напиток? Вода? Пиво? — упавшим голосом сказал Снегогриф: у него не хватило наглости назвать покраску клиента комическим номером или писком моды.