Чудища из-за миров[СИ]
Шрифт:
— Теперь ты ничего не скажешь отцу. Зато у меня уже пять медалек!
— Не скажу, — сердито смеясь, сказал Седой Охотник.
Мальчишка ахнул, уронил медальон и, как всякий ребёнок, пойманный на горячем, расплакался.
– Значит, ты не просто так соврал мне на постоялом дворе!
Размазывая по лицу грязь, Заноза бормотал:
— Я думал… Я хотел…
— Ты знал о сестре?
— Да. я видел, как она одевалась возле сарая, — плакал Заноза. — Тогда… после того… как ночью наши гоняли по болотам грабителя! Он был такой злой и наглый… а что утонул, так его никто не просил разбойничать! Он и заколдовал её — злой, злой волчара! И я подумал: или вы расколдуете Улью, или я получу ещё одну медальку.
— Мне же говорили, что тут были ещё охотники. Или врали?
— Да, были. Но один за речку удрал, а второго отец по морю на лодке увёз. Потом ещё два приходили, но как услышали вой и рёв, до утра в подполе просидели, хоть там воды по колено.
— Значит, твой отец правду говорил, что никаких жертв не было: ни собак, ни свиней?
— Не было. Так наши говорили, чтобы лихих людей от хутора отпугивать.
— Да-а, ну и делов я натворил.
Ощупав себя и убедившись, что кое-какие кости мучительно болят, но ноги его держат, Седой Охотник подошёл к Улье. Девушка лежала лицом вниз, раскинув руки, словно обнимала землю. Но она дышала, а бледные щёки стали розоветь. Кроме царапины пониже спины, других повреждений заметно не было. Рядом с Ульей на земле валялся отстреленный волчий хвост.
"Кто бы мог подумать, что колдовство, подчинившее себе девушку, таилось в этом проклятом хвосте?" — пробормотал Седой Охотник.
Подошёл Заноза, стянул с себя кацавейку, накинул на сестру, потом, понурив голову, протянул медальон молодому человеку.
— Пусть он останется у тебя, — сказал Седой Охотник. — Что ни случилось, то к лучшему.
Мальчик тут же спрятал своё сокровище под рубаху и спросил, широко и невинно открыв голубые глаза:
— А когда вы с Ульей поедете в столицу, то мне с вами можно?
— В столицу? — переспросил Седой Охотник. — Какую столицу? Слушай, у меня голова кругом идёт. Давай обсудим это попозже? Мне нужно срочно позвонить об этом случае. Ч-чёрт, куда подевался телефон? На поясе сплошные пистолеты и ножи. Чепуха какая-то…
Он приподнялся на диване, оглядел свою гостиную ещё сонным и растерянным взглядом, быстро опустил голову, но не обнаружил на полу ничего, кроме потёртого коврика и своих ног в спортивных штанах и тапочках. За окном темнело вечернее небо, а с экрана улыбалась дикторша, мелодично сообщая:
— Вы смотрели тридцать седьмую серию фильма "Оскал любви". Продолжение завтра в это же время. А сейчас Эмиль Адлер расскажет о погоде на ближайшие дни.
— Тридцать седьмую, — тупо сказал Демид. — Я хотел посмотреть, чем так восхищается Клео. Посмотрел… Этот полёт в гараже меня доконал. С другой стороны, — он лениво отправился на кухню, достал из холодильника пиво и отпил полбутылки, — с другой стороны, хорошо, что не нужно расследовать хотя бы этот случай.
Пиво вернулось в холодильник, а Демид — в комнату.
— Да, хорошо, — повторил он задумчиво. — И Улью не нужно везти в столицу, как обещал. А она ничего, эта Улья!
Глаза его вдруг встретились с глазами Клео, фотографиями которой он щедро украсил свою квартиру.
— Нет, я просто стараюсь быть объективным, — усмехнулся он, отводя взгляд от её портрета на книжном шкафу. — Нет, та вервольфиха, конечно, не Мисс Вселенная, — улыбнулся он Клео на телевизоре. — Я же не говорю, что она мне нравится, — объяснил он портрету Клео над столиком.
Тут обнаружился и телефон, требовательно засигналив из-под дивана.
— А я как раз о тебе думал, — ласково сказал Демид в трубку. — Что делаю? Посмотрел сериал. Ну, тот, знаешь, про оборотней. Конечно, понравилось! До сих пор в себя прийти не могу.
История шестая
Как выбраться из трудного положения?
В современном и в то же время солидном офисе "ХР", недалеко от Западного вокзала, происходила встреча тех, кого Демид Сверкалов узнал бы с первого взгляда. Рогатый Крыс с одобрения всех присутствующих крысоидов-скавенов произнёс вступительную речь:
— Я Рогатый Крыс, заткнитесь, дебилы!
Ответом ему были гробовая тишина и около сотни изумлённых взглядов.
— Проверка на АйСиКью, то есть, Аську.
— Ура, да здравствует "Хон Рэт"! — отозвались несколько юных голосов.
— Кока-колу, попкорн и анимэ в соседний зал, — распорядился Рогатый Крыс.
Спровадив восторженных несмышлёнышей, Рогатый Крыс усмехнулся:
— Я, конечно, хотел сказать: АйКью (IQ) или коэффициент интеллекта. Тихо, прошу вас, — повысил он голос, перекрывая полные энтузиазма и одобрения смешки. — Вызвал вас всех, потому что возникла проблема. Кто хочет посвятить свою жизнь опаснейшей миссии в нашей истории?
Воцарилась смущённая тишина. Скавены смотрели друг на друга или старательно изучали модернистские картины на стенах. Никто не заявлял о своем желании узнать об опасной миссии.
— Ну, и это в порядке, — кивнул директор, — из-за нехватки добровольцев здесь я мог бы позвать ребятишек из просмотрового зала, но…
Посмотрел на подчинённых, которые пристыжено усмехались.
— Вот это я и имел в виду: на такие дела сопляков не посылают. Итак?
Костлявый крысоид с оторванным ухом похлопал себя по коленям:
— Ну, что же, шеф…
— Итак?
Плечистый малый с длинным, ухоженным хвостом поднял руку.
— Итак?
Низенький альбинос в кепке козырьком назад кивнул головой.
— Отлично! — решил Рогатый Крыс. — Остальные могут быть свободны. И помните о благотворительности! Молоко и пирожные! Свежее молоко и свежайшие пирожные! Никаких чипсов! И чтобы дети мыли руки перед едой! — крикнул вслед.
Оставшись с тройкой добровольцев, директор изложил подробности специального задания.