Чудная Деревня. 1. Начало. 2. Скользкие вершины. 3. Русалочье озеро
Шрифт:
Помочь ему уже никто не мог, целой у Иван Ваныча осталась только голова, а тело было распорото, раздавлено и как-то перекручено. Я смотрела на кучу тряпья и мяса не понимая, что это все что от него осталось, и что ехидного, немного вредного, но очень дорогого мне Иван Ваныча, который столько сделал для нас и для меня лично, ни разу не сказав нет на любую просьбу о помощи – больше нет.
– Он, умер достойно,– послышались голоса в толпе. – Встретил своего давнего врага, тот прислуживал Змею и убил его, спас нас. – Иван Ванович убил его и погиб сам в бою, защищая нас.
Питирим поднял меня за плечи,– Все хорошо Елена. – Он, знал, что умрет и это был его выбор. –
– А Олька, – вдруг вспомнила я, – она жива?
– Ее сразу как здесь все началось, оборотни освободили, – да домой уже давно отвели, – снова сказал кто – то из толпы.
Столько незнакомых новых лиц, откуда они все взялись, – удивилась я. На скорую руку носилки сделали из молодых деревцев незнакомые парни. На них осторожно положили тело Иван Ваныча, закрыв сверху плащом. Мужчины рывком подняли носилки на плечи и медленно пошли к деревне.
– Алексей проводи Елену до дому, да сдай на руки Любаве, а мы тут еще задержимся, приберем, – скомандовал Питирим молодому парню который стоял около него.
Подняв на него глаза я его узнала. Алексеем оказался парень, который сначала выдернул меня из лаза под избушкой, и затем запихнул в щель под дерево. Было видно, ему тоже хочется остаться с остальными и не нянчиться со мной, он скривился, но не ослушался, направился ко мне. Да и я могла бы дойти сама мне и хотелось побыть одной немного, но спорить с Питиримом мы не посмели. После сумасшедшей ночи я еле двигала ногами казалось, все силы покинули меня, и я не шла волочилась. Алексей, – если я замедлялась бесцеремонно хватал и тащил меня за руку, нетерпеливо и раздраженно дергая меня как куклу. Как только мы подошли к деревне я увидела Любаву в толпе женщин и повернулась к ней. Она тоже увидев меня плача кинулась ко мне и тут же обняла крепко, ощупывая меня не ранена ли я. Алексей тут же ушел с явным облегчением от выполненной работы. А мы в обнимку с Любавой пошли домой, я первый раз видела ее такой плачущей растерянной и тоже заплакала вдруг осознав, что у меня теперь есть только она из родных мне людей. Во дворе нашего дома я остановилась, виновато глянула на Любаву.
– Любава, я пойду, смою грязь и пепел, в дом нести такой груз я не хочу,– тихо прошептала я, пытаясь отряхнуть одежду, тем более от меня пахло дымом.
Она поняла и молча кивнула, но осталась дожидаться меня во дворе охраняя. От моей одежды несло гарью и смертью, я сняла все вещи с себя и затолкала их все в печь. У печи всегда были заготовлены пучками сухие веточки для розжига и дрова. Подожгла печь подбросила дров – пламя полыхнуло ярко, снова напомнив мне страшную ночь. Встала под душ смывая с себя, грязь копоть, и ночной страх, снова и снова намыливая себя, мне казалось запах гари так и будет на мне вечно, я откашлялась, выплевывая черноту. Еле держась на ногах замотала волосы полотенцем накинула халат и пошла в дом. Любава ждала меня у дверей бани, она снова обняла меня и проводила в дом и довела меня до моей комнаты. Дождалась пока я лягу, и какое-то время сидела рядом держа меня за руку и ласково поглаживая по голове. Мне стало спокойно и уютно от ее ласки, – я уснула.
Во сне вдруг почувствовала на себе взгляд. Открыла глаза темно почему-то вокруг, а уже ведь должно быть утро или вечер, я снова запуталась. В комнате я была не одна, надо мной склонился рассматривая меня Иван Ваныч. Я знала он мертв и меня это не пугало, он пришел попрощаться. Как-то он изменился внешне став совсем другим, выше ростом, да и плечи расправились и живот его куда то пропал. Он выглядел моложе и соответственно стройнее, а лицо без морщин спокойное
– Елена не грусти, – я пришел проститься с тобой, и не вини себя, я все знал, что будет со мной. – На мне много грехов было, да все простилось, за мой выбор, за моих учеников. – Я ухожу навсегда, но за тобой присматривать буду,– знай это. – Я так к тебе привязался, и ты мне помогла найти увидеть свою дорогу, и с тобой я изменился и получил прощение за все что делал.
Он улыбнулся приобнял меня и растаяв облачком ушел вверх, я же только почувствовала, как воздух вдруг уплотнился около меня заледенел и ветром рассыпался, запахло озоном.
Я проснулась теперь уже окончательно, села на кровати оглядывая комнату. Значит, это был только сон грустно поняла я и стала торопливо одеваться. Вечерело, и за окном снова было серо. Любава внизу по звукам куда – то собиралась, я быстро спустилась полуодетая вниз чтобы она не ушла без меня.
И точно Любава стояла у двери увидев меня спросила, – ты как себя чувствуешь?
–– Хорошо, Любава я Ивана Ваныча видела во сне, он проститься со мной приходил, он ушел в свет.
Любава вздохнула,– его хоронить скоро будут, ты пойдешь со мной?
– Да сейчас оденусь и с тобой, подожди меня немного, пожалуйста.
Через несколько минут мы пошли с ней к дому Иван Ваныча. На улице уже темнело, со всех домов тянулись люди где по одному, где по нескольку человек собираясь у дома Иван Ваныча. Небольшое кладбище у деревеньки было неподалеку, но там хоронили только прах, а тело вечером в день смерти сжигали на погребальном костре. Тоже традиция для детей ночи. Когда мы подошли ко всем я немного удивилась увидев столько людей и очень много незнакомцев.
Ко мне из толпы вынырнула Олька и обняла,– все хорошо, не переживай за меня,– шепнула она мне. – Я знаю, ты волновалась, но я только напугалась немного, так стыдно что я снова натворила.
Толпа плавно выдвинулась вперед мы с Любавой влились в нее и все медленно пошли на берег реки. Там на небольшой утоптанной площадке стоял большой высокий сруб, набитый дровами, наверху которого уже лежало тело Иван Ваныча плотно завернутое в саван. Мы женщины стали все полукругом чуть поодаль, а мужчины взяли приготовленные факелы и поджигая их от небольшого костерка вставали в круг у погребального сруба. Несколько минут тишины и вдруг ночь как-то резко опустилась на землю, закрыв все вокруг плотным покрывалом темноты, даже звезд не видно было.
Мужчины стали двигаться вокруг погребального сруба притоптывая в такт, а женщины тихо запели. Ушел в мире, ушел в мире ты под светлую луну. Не печалься – не печалься – все грехи ушли с тебя. Огонь чистит – огонь чистит и грехи твои сгорят. В новом свете – в новом свете начинаешь жизнь опять.
Мужчины подожгли сруб со всех сторон и бросив все факелы в огонь присоединились к нам окружив нас. Вдруг рядом, защелкали, – запели птицы, а небо очистилось от туч и ярко осветило площадку огромной луной и яркими звездами.
Хороший знак,– зашептали в толпе, – Душа с птицами в свет ушла. – А небо то как очистилось! – Звезды, птицы и луна, давно так хорошо никого не провожали.
Когда сруб прогорел и осыпался, мы пошли к дому Иван Ваныча на поминки. Из большой комнаты вынесли все лишнее и поставили столы, чтоб смогли сесть все разом жители и гости, друзья Иван Ваныча. Во главе стола сел наш лидер – ведьмак Питирим рядом с ним Домовой. Домовой Иван Ваныча был очень необщительным, и хоть я видела его часто, – имени его не знала, при встрече я с ним здоровалась, а он лишь изредка кивал головой. Ну – у нечисти тоже разные характеры, как и у людей.