Чудны дела твои, Господи!
Шрифт:
Он узнавал ее с восторгом первого раза, но без страха и смущения. Он точно знал, что делать и как делать, чтобы из искры возгорелось пламя.
Тут он вдруг захохотал, и она уставилась ему в лицо.
– Из искры возгорится пламя, – произнес он.
– Боголюбов, с тобой невозможно, – подумав, заявила она и укусила его за ухо. – Ты еще про серенького козлика спой.
– Козлик тут ни при чем.
Он стиснул ее со всех сторон, перевернул и выговорил сверху тихо и грозно:
– Я больше не стану тебя слушаться. Хватит.
Он получил ее в свое
Они ведь уже знают, как должно быть, и это знание никогда и никуда не денется. От него не удастся избавиться.
Боголюбов в эту секунду жил, дышал и двигался свободно, осознавая душой и телом собственное бессмертие и силу.
Это так просто и правильно – чувствовать вечность и бесконечный восторг бытия.
Горячая темнота внутри его головы стала наливаться светом от края до края, и невозможно было ни удержать, ни остановить этот свет, заливавший мозг.
Все правильно. Еще немного. Вот так.
Свет вскипел и обвалился, завибрировал, зашелся трубным органным звуком, все вокруг осветилось, и на мгновение мир стал понятным и ясным. Потом закрутилась воронка, и Боголюбова с Лерой завертело в ней, и они пропали.
Окончательно пропали.
– Слезь с меня, – пробормотала пропавшая где-то там Лера. – Я не могу дышать.
Боголюбов слегка подвинулся.
– Так я совсем не могу, Андрей!
– Скажи еще раз.
– Что?
– Ну… Андрей.
Лера выговорила:
– Андрей.
Боголюбов полежал, прижимая ее, а потом поднялся и сел на пятки.
– Я так тебя люблю, – сказал он. – Я тряпка и подкаблучник.
– Это я тебя люблю, – возразила Лера. – Ты без меня прекрасно справляешься.
– Я буду тебе помогать, – пообещал Боголюбов. – Я буду тебя спасать. Когда в следующий раз ты решишь делать карьеру в большом бизнесе, я не стану тебя отговаривать. Я больше никогда не скажу, что это маразм.
– Это маразм.
– Да не важно. Важно, что ты приехала ко мне.
– Я без тебя очень плохо живу, Андрей.
Он пристроился рядом с ней и натянул на них обоих одеяло. Подушки были раскиданы по всей кровати, Боголюбов схватил одну и подсунул под голову.
– Мне приснилось, что ты рядом, – сказал он. – Я утром проснулся и долго вспоминал, что было хорошего. А потом вспомнил, что это ты мне приснилась.
– Саша увел Юльку в кино.
– Он собирается на ней жениться.
– Как?!
– Что ты подпрыгиваешь? Как люди женятся! Я тебе говорил, что так оно и будет.
– Ты говорил, конечно, но… это как-то странно.
– Нет, – возразил Боголюбов. – Не странно. Если все сразу понятно, не нужно нагромождать лишних сложностей. Зачем? Жизнь
– Вы все слишком упрощаете.
– Кто мы?
– Мужчины.
– А-а.
– Так и есть! Тебе кажется, что все очень просто, даже там, где совсем не просто! Ну, кто он, этот Саша?
– Майор, – бухнул Андрей. – Если здешнее дело раскрутит, ему дадут подполковника и оклад прибавят.
– Вот именно! Тебе важно, что он майор и у него оклад, а ей важно что-то совершенно другое! Ну, куда ей замуж за майора ФСБ? Она же совсем… другая! Она легкомысленная, ей веселье нужно, внимание!
– Ничего, он ее приструнит. А веселья у нее и так… через край. Что-то с ним надо делать, с весельем этим.
– И ты думаешь, Саша ей подходит?
– Уверен, – сказал Андрей Ильич с удовольствием. Ему нравилось, что они лежат в постели голые и рассуждают. – Мы с тобой тоже очень разные, Лерка. Ты сценаристка, с актерами знаешься, с режиссерами. Награды получаешь, в Сочи летаешь. А я кабинетный гусь, сижу над бумагами всю жизнь. Сначала военное училище окончил и только потом университет! Да и то с третьей попытки поступил!
– Ты не гусь.
– И развлечения у меня дурацкие – охота и рыбалка! – продолжал Боголюбов, наслаждаясь. – Имени в науке я себе никогда не сделаю, какой из меня ученый, так и буду музеями заведовать до конца дней своих. Но ты же меня любишь. Жить без меня не можешь!
– Не могу, – согласилась Лера и пристроила голову ему на плечо. Короткие белые волосы защекотали ему нос, и он закрутил головой, чтоб не щекотали. – И вовсе ты не гусь!..
– Мне бы только до конца разобраться, – сказал Боголюбов. Ему не хотелось о них думать, об этих делах, но он знал, что придется. – Я вроде многое понял, но… еще не совсем.
– А кто у тебя спрашивал, на какие деньги ты живешь?
– Нина, из музея. Я думаю, ее брат просил узнать.
– А кто у нее брат?
– Местный бизнесмен Дмитрий Саутин. Получается, что прохиндей и жулик.
– Мне не нравятся такие вопросы, – заявила Лера серьезно. – Мне вообще ничего это не нравится! Бумага у тебя на полу в кабинете валялась, я прочитала. Там написано, что ты «обладаешь крайне подмоченной репутацией» и «не раз демонстрировал вопиющую некомпетентность»!
– Это все потому, что меня не должны были сюда назначать! Директором должна была стать Анна Львовна. А вышло не так, как им хотелось.
– Почему ты не сказал этой Нине, что написал учебник по военной истории? И что по нему учатся студенты? И что он каждый год переиздается? Я не понимаю! Тебе нравится, что ли, во все это играть?!
Боголюбов под одеялом погладил ее, горячую и живую, его собственную. Она отпихнула его. Сейчас она рассуждала о «серьезном», а он опять лез с глупостями, как всегда!
«Девушка из хорошей семьи», ничего не поделаешь!..
– Лерка, – сказал он, примерился и поцеловал ее. – Ну, какая разница, что обо мне думают какие-то посторонние? Как хотят, так пусть и думают! Главное, ты знаешь, что я не разворовываю музейных бюджетов!