Чудо-цветы
Шрифт:
Рекастер сухо поздравил, снисходительно улыбаясь, Бонифацию и Юста.
Бонифация Дорлент улыбалась, точно её осчастливили на всю жизнь. По её поведению было видно, что она хорошо выпила.
Она встала и сказала громко:
– Дорогие гости! Такая честь - вас так много и все такие значительные люди! Я думаю, вам всем понравился салют? Так давайте выпьем...
Она сделала паузу, пока Юст наливал ей вина в бокал.
– За сказочного кудесника, мастера Клауса Ферроля! Это я его нанимала! Мастеру ура!
–
Все подхватили этот тост, защёлкали кружки, зазвенели бокалы.
Харита заметила, что все выпили, включая новых гостей, и лишь один Рекастер только пригубил рюмку.
А потом встал важный Ватек и произнёс:
– Пусть господин пиротехник выпьет!
Только что подошедший Ферроль, занявший место рядом с Харитой, отложил кушанье, и налил себе на донышко вина.
– Больше, больше, что это за мужчина, - зашумел Ватек, и все его поддержали. Гости в тёмных костюмах и шляпах блистали глазами в полутьме, освещённой жёлтыми фонарями.
– Мне ещё собираться и домой возвращаться, - примирительно сказал Ферроль.
– Он не пьёт так много, - громко сказала Харита и сразу почувствовала на себе взгляд Рекастера. Она глянула в его глаза и ужаснулась. В них не было ничего человеческого! Казалось, это зрачки самого дьявола!
Её даже отшатнуло, холодок пробежал по коже.
В это время Ватек и его приближённые всё провоцировали Ферроля.
– Ничего страшного! Вы должны выпить за нас, за рыбаков! Поднимите все бокалы! Все! Ну, что же вы, господин Ферроль? Вы не с нами? Не уважаете рыбаков?
Ферроль молча поднял бокал и выпил вино. Пригубила и Харита.
С неприязнью глядел Ферроль, как его кубок снова наполняется.
– Ах, дорогие друзья, эта чаша для меня уже лишняя!
– Ну, не хочет, зачем заставлять!
– послышался голос Юстина.
И вдруг прозвучал голос Бонифации.
– Он не пьёт, потому что колдует. И она... тоже... Она - особенно! А потом у нас рыба не ловится!
Ватек подхватил:
– Да, кстати, дорогая Харита, расскажите нам, что за чудо - цветы вы выращиваете?
– Не про вас эти цветы, - сказала внезапно Харита и воцарилась тишина.
Ферроль тут же встал.
– Это не так, господа, - сказал он улыбаясь в бороду.
– Всё у нас просто. Никакого колдовства, одна наука. А что касается цветов, то каждый имеет право на какие-то семейные тайны.
– Тайна? От кого и что вы таите? Что можно таить от народа?
– сказала Бонифация.
– Действительно! И вообще, вы - странные люди, - промолвил Ватек, сверля Ферроля и Хариту пьяными глазами. Потом он махнул рукой и сел.
И тут вдруг послышался голос гостя. Он был резким и каркающим.
– Мне кажется не стоит слишком уж нападать на наших гостей, Ватек. Ты слишком любопытен. А тебе вообще пора уже в койку.
Последние слова относились к Бонифации, и та кокетливо рассмеялась.
Засмеялись
В это время Харита шепнула:
– Клаус, кажется нам уже пора идти... Самое время...
В это время за столом уже происходило смятение. Кто-то уже вставал и шёл курить или беседовать по компаниям, иные в группках выпивали, а кто-то, спотыкаясь, брёл в сумерках домой.
Ферроль огляделся.
– У меня ещё здесь дела. Вы отправляйтесь, пока Кресс ещё может ходить, а я прибуду позже, - сказал он.
– Меня на лодке отвезёт Вильсон.
Харита посмотрела на подвыпившего Кресса, опустившего голову, словно подсолнух в конце лета.
– Мне кажется, он уже не может ходить, - предположила она.
Ферроль и Харита, подхватив подмастерье под руки, стали, извиняясь, выходить из-за стола.
Это не осталось без внимания Ватека. Руководитель союза рыбаков подошёл к Ферролям. Он и сам уже пошатывался, будучи здорово в подпитии, но старался держаться стойко.
– Вы уже уходите? Не забывайте, по договору у вас ещё салют в ночном небе, - сказал он, с трудом ворочая языком.
– Мой помощник выпил лишнего, и я его отправлю с дочерью домой, - сказал Ферроль, надевая шляпу, висевшую на ветке.
– А сам я, конечно, останусь, доведу дело до конца.
И как бы заканчивая разговор, демонстративно стал набивать трубку.
Ватек, нахмурившись, отошёл в сторону.
– Пошли, Клаус, - торопила Харита, глядя на вялого Кресса, опустившегося во тьму под деревом.
Взяв Кресса под руки, они пошли по пыльной улице. Шагали мимо домов, над которыми среди редких туч висел тревожной рыбой одинокий месяц, освещая покатые черепичные крыши, стройные тополя, смородиновые кусты, пыльные вишни, вяло шелестящие тёмно-зелёной листвой.
Далеко позади остались гуляющие. Слышны были только голоса, пение и музыка.
Где-то поскрипывало колодезное колесо, заливисто лаяли собаки да стрекотали цикады.
– Кажется, здесь, - промолвила Харита, показывая дом на окраине.
Над домом висела синяя звезда.
Ферроль вошёл во двор и постучал в дверь дома.
Спустя время звякнул запор, и показалось лицо женщины. Это была Эмилия Петтчер.
– Простите, что так поздно, - сказал Ферроль, представившись.
– Мне хотелось бы видеть Фабиана Петтчера. Мы нуждаемся в его помощи...
Женщина забеспокоилась.
– Он только сию минуту покинул двор. Сказал, что пойдёт смотреть ночной салют и провожать Хариту. Быть может вы разминулись?
Ферроль поблагодарил и вышел на улицу, не обращая внимания на лай собак. Он пошёл наугад на шум и буквально наткнулся на Фабиана у колодца. Опустив ведро, с которого пил воду, художник, вытирая лицо, выслушал Ферроля.