Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы
Шрифт:
– В какой день лучше начать строительство?
– Это само собой разумеется. Но не только в этом дело. Главная его забота – в каком направлении этот дом поставить, на какую из четырех сторон света будут выходить окна. Тут уж без гадальщика никак не обойдешься.
– И много среди ученых мужей таких «верующих»?
– Признаются чуть меньше половины. Остальные, я думаю, просто стыдятся признаться.
…Я рассказываю о своих впечатлениях знакомой тайбэйской журналистке. Она подтверждает:
– Да, традиционные предрассудки имеют у нас большую популярность.
– Да ну, какая ерунда! – восклицаю я.
Мы в этот момент выходим с ней из здания редакции, рассуждая о том, как глупы эти пережитки, сохранившиеся с незапамятных времен.
– Ой, – спохватывается она. – Я же забыла фолдер! В этой папке – все наши предложения.
Иными словами, там все бумаги по нашему с ней совместному проекту, с которым мы идем в одно важное учреждение. Она поворачивается обратно к двери, но я ее возвращаю:
– Что ты делаешь, возвращаться нельзя!
– Почему?
– Ну как же, это же дурная примета. Разве у вас не так?
– Нет, такой приметы у нас, кажется, нет.
– Ну ладно, пойдем, а потом сплюнем через левое плечо, – говорю я.
– Плюнем на плечо, зачем?
Я подробно объясняю, куда и зачем нужно плевать:
– Не «на», а «через» плечо. И именно левое.
И тут на нас нападает смех, а потом и хохот. Ну прямо до истерики…
Food Mecca
Голландец Робин Руизендаал вспоминает, что больше всего в Тайбэе его поразило «разнообразие заведений, где можно наскоро перекусить или основательно поесть: от ресторанов высшего класса до рядовых „забегаловок“ на улицах. Это своеобразная Мекка еды».
Такое определение придумал не Робин. Food Mecca – очень расхожее выражение, его можно встретить в любом туристическом справочнике по Тайваню. Я еще об этом расскажу. Но начну с того, что в первую очередь привлекло мое внимание.
Уличная еда
Российскому человеку невозможно себе представить, чтобы на любой улице, в любом переулке можно было встретить чуть ли не через дом, а иногда и в каждом доме на первом этаже заведения, которые называются «сяо чи» (маленькая еда). Иногда это больше похоже на кафе, иногда на столовую, а иногда… ну как назовешь такое место: небольшая плита, прямо на улице под тентом, а рядом – три-четыре столика или, наоборот, один длинный стол, а за ним несколько стульев. Каждое такое сяо чи имеет свой профиль: в одном готовят лапшу, в другом – овощные блюда, в третьем – пельмени, в четвертом – сладкое. И, конечно, в каждом – без ограничения овощи, зелень, фрукты.
Мой приятель Го Лунг, например, владеет «лапшовней»: у отца он научился варить лапшовый суп с рисовой водкой и различными приправами. Вообще-то по образованию Го Лунг филолог, он даже защитил
– Отец ни на чем не настаивал, но я, почти не раздумывая, согласился. Почему? Во-первых, потому что, по тайваньским обычаям, если родители уже не могут содержать себя, старший сын обязан о них позаботиться. Во-вторых, наукой, особенно гуманитарной, больших денег не заработаешь, а мне нужно было становиться на ноги, я хотел приобрести хорошую машину (сейчас у него последней марки «мерседес»), купить квартиру. Ну а в-третьих, я был уверен, что бизнес – это ненадолго. Оказалось – надолго, может быть, даже до конца жизни.
– Так затягивают деньги? – спрашиваю я.
– И деньги, конечно, тоже. Но, главное, само дело. Я стал его развивать очень успешно: увеличил помещение, прибавил столики. Потом открыл филиалы. Это ведь тоже очень увлекательно – расширять бизнес. Для этого требуется много энергии, сообразительность, интеллект…
– Интеллект?
– Да, а как вы думаете? Мне мой филологический «бэкграунд» многое дает, например, понимание людей, умение с ними общаться.
– Ну а как насчет… как бы это сказать, насчет самой сферы деятельности? Трудиться в торговле после университетской среды…
– Ах, вот вы о чем! Нет, никакой социальной неполноценности я не чувствую. Работа, она и есть работа, если ты ее, конечно, хорошо делаешь.
Эту философию разделяет и его жена Виолетта. Она тоже помогает мужу делать лапшу, готовить из нее суп и другие блюда. Я специально дожидаюсь, когда мы останемся с ней одни, чтобы задать свой вопрос:
– Виолетта, скажите откровенно, как себя чувствует звезда подиума в роли повара?
– Отлично, – вполне искренне отвечает она. – Дело в том, что здесь, в Тайбэе, владельцы ресторанов, кафе, столовых в большом почете. Повар – престижная профессия. Вы, наверное, слышали, что Тайвань называют Меккой еды? И каждый, кто к этому причастен, чувствует себя как бы частью этого имиджа.
Я спрашиваю Виолетту, готовит ли она дома блюда из меню своей «лапшовни». Она отрицательно мотает головой и говорит, что вообще редко кашеварит дома, как и большинство тайбэйских женщин. Зачем тратить время на то, что можно принести «с улицы».
– Но ведь домашняя еда все-таки питательнее, да и дешевле, – возражаю я.
– Как раз наоборот, – уверяет меня Виолетта. – Еда «с улицы» и качественнее, и не так дорога, как домашняя.
Да, в этом я имела возможность убедиться много раз: «уличная еда» готовится по высшим санитарным стандартам, с учетом питательных свойств разных продуктов и их грамотных соединений. Кроме того, здесь всегда соблюдаются строгие гигиенические нормы.