Чудо пылающего креста
Шрифт:
— Дерзкий замысел, — согласился Констанций. — А поскольку надвигается зима, нам необходимо провести эту кампанию как можно скорей. Все это дело мы доверим тебе, Флавий.
— Я сделаю все, что от меня зависит.
— Ты будешь командовать разнородными войсками, включая военно-морской флот, поэтому мало тебе быть просто командиром легиона. Чтобы требовать подчинения всех элементов армии, тебя нужно назначить моим заместителем.
— Лично я готов провозгласить его цезарем, — сказал Корнелий Целла.
— Я тоже, — согласился с ним Крок.
Однако Константин опередил своего отца и заговорил
— Я все же настаиваю на том, что я должен заслужить любую честь, которой меня удостоит судьба. Назначь меня пока своим заместителем, отец, а будущее мы предоставим самому себе.
Глава 16
1
Константин находился на севере далеко за Стеной Антонина, заняв резиденцию Бонара, вождя пиктов, когда прибыло срочное послание от Эвмения из Эборака, столицы Северной Британии. Констанций, говорилось в послании, серьезно болен и может до его приезда туда не дотянуть. И часа не прошло, как Константин уже мчался на юг верхом в сопровождении небольшого отряда телохранителей, ибо вождь пиктов и его народ находились уже в состоянии мира с Британией. Многими это расценивалось как подвиг не менее замечательный, чем отважный бросок Константина по воде и по суше в центр владений Бонара несколько месяцев раньше для захвата предводителя повстанцев.
План, обрисованный Константином в общих чертах перед отцом и советом военачальников в день его прибытия в Гезориак, удался на славу, и операция прошла почти без единой оплошности. Пока главные силы после переправы через пролив и высадки в самой Британии двигались на север, к столице провинции Эборак, небольшое отборное войско Константина, взяв на северо-запад, вышло к берегу и воссоединилось с флотилией галер, которым предстояло пройти долгий путь, огибая юго-западную часть полуострова и двигаясь на север вдоль побережья, напротив которого на другой стороне пролива лежал зеленый остров Гибернии. Заплыв далеко на север и следуя за зелеными крашеными «пиктами» берегового патруля, они сошли на берег в глубине территории Бонара и после форсированного марша захватили и селение, и самого предводителя повстанцев.
Пикты, наделенные могучей силой воины, которые нередко облачались в шкуры животных и устремлялись на битву со свирепыми криками, дрались превосходно, но фактор неожиданности и к тому же их устаревшее вооружение оказались для них погибелью, Предав укрепленное селение огню, Константин с закованным в цепи Бонаром отступил на юг, чтобы соединиться с конницей Крока, движущейся на север из Эборака.
Констанций со своими военачальниками не помышлял ни о чем другом, кроме как о предании Бонара казни, но Константин настоял на осуществлении второй части плана, с помощью которой он надеялся навсегда избавить империю от вооруженных конфликтов с Северной Британией. И тут даже отец не стал противиться его шагу, видя за плечами сына такую впечатляющую победу.
Обращаясь с великаном Бонаром во всех мелочах с уважением, которого заслуживал местный царь, он стал возить его по стране, позволяя ему увидеть, сколько добра римское правление принесло в Британию: оживленные рудники, где шла добыча свинца, серебра и прочих руд; плавильня, где из руд извлекали металл, процветающие лавки ремесленников, богатая жизнь землевладельцев на Их крупных сельскохозяйственных виллах, где взращивались все виды продуктов для их собственного потребления, для продажи в городах и на экспорт в процветающей торговле между Британией и остальной империей.
В конце концов предводитель пиктов, на ум и дальновидность которого и рассчитывал Константин, понял преимущества мирного договора над казнью. Как только договор был подписан, Константин в знак доброй воли сам лишь с горсткой телохранителей поехал на север, чтобы официально утвердить Бонара подчиненным Риму правителем самой северной его окраины — точно так же, как Тиридат являлся правителем юго-восточной.
На эти очень утомительные дела ушла большая часть зимы, поэтому Константин некоторое время побыл у Бонара, предаваясь радостям охоты и пиров и обучая пиктов умению владеть новым оружием, которым снабдил их Рим. Едва он закончил это приятное для него дело, как от Эвмения прибыло срочное письмо.
2
Эвмений быстро поднялся, чтобы встретить Константина, который сразу же прошел в комнату больного прямо в своих грязных сапогах, остановившись, только чтобы сбросить с плеч тяжелый плащ. Ему оказалось достаточно беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что Эвмений не ошибся, срочно вызвав его сюда. Восковая бледность на щеках Констанция, неглубокое учащенное дыхание, озабоченные лица собравшихся вокруг его ложа людей — все свидетельствовало о том, что император Запада при смерти.
— Слава Юпитеру, что ты здесь, — приглушенно проговорил пухленький секретарь, так как больной в это время спал. — У августа случился внезапный и сильный приступ. Думаю, у него внутреннее кровоизлияние.
— Значит, нет никакой надежды?
— Только чудо могло бы спасти его. Священники молятся за него.
Тут Константин впервые заметил, что один из стоящих около постели носит над мантией вышитый далматик и высокий головной убор, какие он видел у предводителей христиан в Антиохии. Эвмений проследил за его взглядом и сказал:
— Это Эборий, епископ Эборака. Его твой отец попросил к себе.
— Христианин! — Слово прозвучало громче, чем на то рассчитывал Константин, и он заметил, что Эборий обернулся.
— Ты ведь знал, что твой отец сочувствует христианам, — сказал Эвмений.
— Разумеется. А Юпитеру Капитолийскому принесли положенные жертвы?
— И ему, и Митре.
— Флавий! — позвал отец.
— Да, отец. — Константин подошел к постели и взял его бескровную руку, лежащую на подушке.
— Слава Богу, что ты здесь. Я боялся…
— С тобой все будет хорошо, отец. Эвмений говорит…
— Вы оба слишком честны, чтобы уметь изображать из себя лгунов. — Констанций слабо улыбнулся. — Я умираю. Я знал, что так и будет после первого приступа; потому-то я и вызвал тебя из Никомедии. Как на севере? Порядок?
— Граница в безопасности, отец. Я уверен, что Бонар сдержит свое слово.
— Тогда мне можно умереть спокойно: я все передаю тебе в полном порядке. Да, вот еще что…
— Слушаю, отец.
— Насчет Аскарика и Регаиса в Галлии будь настороже. Я не доверяю им полностью.