Чудо в перьях
Шрифт:
— Я пойду, Сереженька один дома. Мария тебе расскажет.
И мы остались с ней вдвоем в тесной полутемной палате.
— Мария! Он умер у меня на руках, — с трудом сказал я. — Он звал тебя до последней минуты.
— Я все знаю, успокойся! — Она погладила меня по руке. — Мне это приснилось. Что он ждет меня… — Голос ее задрожал. — И что ты носишь его на руках, как маленького. Три ночи подряд снилось. Я испугалась, рассказала матери, мы с ней в церковь ходили, ничего не помогает… Я тогда к твоим поехала, хорошо у них адрес взяла. У них переночевала, все спокойно. А к себе вернулась — опять. Мать говорит: «Значит, там тебе надо быть, дочка! У них. И мужа дожидаться». И я вернулась. У отца твоего был жар. И у Сережи температура. Отец по ночам тебя звал. Еле на ноги их поставили, намучились не знаю как… Он говорит: «Это у меня с расстройства за Пашу. Как он там один?» И не выдержал, не долечился, поехал. Чуть живого тебя нашел. Воспаление легких и горячка, все сразу. На день позже бы приехал — и все, Андрею Андреевичу вдогонку… Вот за что нам всем такое?
— Теперь он тебе не снится? — спросил я.
— Ну, снится иногда. Никуда не зовет. Придет и смотрит. Я ему раз во сне говорю: «Потерпите, Андрей Андреевич! Ну хоть сына на ноги поставлю. Да родителей мужа соблюсти бы. Паша из-за вас чуть не умер. В больницу попал. От тоски вашей. Знаете хоть?» — «Я все знаю», — говорит. И уходит. Неделю уже не появлялся, как ты на поправку пошел, и доктор сказал, что скоро в сознание придешь. Хоть бы ты скорее выздоровел. А то тяжело мне без тебя. И музыкой своей займешься, Сережу научишь.
— Я ее больше не слышу, — сказал я. — Умерла с ним вместе.