Чудо в пушистых перьях
Шрифт:
— Как это ограбить? — не понял Витька. Пришлось рассказать ему про джинсового. Витька слушал очень внимательно, а Ряха время от времени кивал, точно соглашаясь со мной.
— Не боись, — заявил Витек, дослушав мой рассказ до конца, — с этим разберемся. Без проблем. Ряха, ну-ка звякни Вовке, узнай, что к чему и откуда этот джинсовый хмырь взялся.
Ряха позвонил, даже не один раз, а три, и вроде бы остался доволен разговором. Я же не очень, потому что мало что усвоила из их разговора. Стоило Ряхе взять в руки телефон, как он понес какую-то тарабарщину. Я сначала вслушивалась, потом бросила это дело, сочтя бесперспективным, и удовлетворилась
Мы с Груней вымыли посуду и немного поболтали, в основном о том, как было бы хорошо устроить приют где-нибудь в пригороде, сделать большой вольер, где животные могли бы вволю побегать… Витька с Ряхой негромко переговаривались, сидя за столом. Коля вроде бы медитировал, потому что никаких признаков жизни не подавал. Вдруг Витька поднялся и заявил:
— Пойдем.
— Куда? — в два голоса спросили мы с Груней.
— К родителю на квартиру. — И пояснил:
— Проблему лучше решать сразу.
Но я не очень поняла, что он имел в виду. Груня засунула кота в корзинку (Пафнутию это не понравилось, и он заорал, Витька прошептал: «Убил бы», а Ряха заулыбался), и мы гуськом потянулись к двери.
— Надо такси поймать, — предложил Ряха.
— Да тут недалеко, — ответила я, и мы отправились пешком.
Груня двигалась с заметным удовольствием, а вот два наших товарища с явной неохотой. Чувствовалось, что пешие прогулки им в диковину и вызывают беспокойство. До папул иного дома мы дошли без происшествий, только возле подъезда парни замерли ненадолго, ткнувшись взглядом в мраморные доски.
— Это что, дед твой? — с уважением спросила Груня, кивнув на ближайшую.
— Дед, — почему-то засмущалась я и поторопилась войти в подъезд.
Тут я вспомнила, что не предупредила Земфиру о нашем визите, а у нее сейчас может быть сеанс. Но делать было нечего. Я позвонила и, подождав немного, открыла дверь своим ключом. Земфира что-то заунывным голосом вещала в своей комнате, в ее бормотанье робко вклинивался высокий мужской голос. Мои спутники навострили уши, а я сделала им знак молчать и повела их в кухню.
Плотно закрыв дверь, я вкратце поведала, чем зарабатывает на жизнь Земфира.
— Так это туфта или нет? — насторожился Витька. Я испугалась, как бы он не стал спрашивать совета у Земфиры и потому ответила коротко:
— Туфта. — А он вроде бы обиделся.
Мы выпили чаю, Земфира закончила сеанс и появилась в кухне. Я объяснила, по какой такой надобности мы здесь. Она вроде бы осталась довольна, хотя лично я толка во всем этом не видела, но так прямо говорить не решалась, боясь обидеть своих друзей, они ведь искренне хотели мне помочь. Земфира принялась кормить парней грибной похлебкой и даже налила грамм по сто коньяка. Парни повеселели, а Земфира, улучив момент, шепнула мне:
— А этот Ряха очень даже ничего. Смешливый.
— Он киллер, — с подозрением взглянув на папину подругу, сообщила я.
— Ну и что? — пожала она плечами. — Киллеры — тоже люди. Главное, чтоб человек был хороший.
— Как это так? — растерялась я.
— А так. Говорят, лучшие жены из проституток получаются, так, может, лучшие мужья из киллеров?
Я перевела взгляд на Ряху, который, как всегда, проникновенно улыбался, на сей раз тарелке с супом, и задумалась.
Клиентов в тот день у Земфиры было немного, и она провела его с нами. Няпекла пирогов, Груня ей помогала. К моему величайшему удивлению, оказалось, что до пирогов Груня большая
После отбытия клиентки восвояси кристалл совместными усилиями был найден и водружен на место, а Пафнутий отправлен на кухню, где в скором времени он и уснул на подоконнике.
Ряха, не в пример дружку, был весел и разговорчив и поведал Земфире историю своей жизни. По утверждению Груни, врал он на каждом шагу, но в целом вышло трогательно, я даже в двух местах немного всплакнула. Очень хотелось верить, что Ряха ничего не выдумывает. Он сам так переживал свой рассказ, что тоже дважды начинал плакать. Не буду врать, что слезы капали из его глаз частым горохом, но глаза точно пребывали на мокром месте, этого даже Груня отрицать не стала.
В общем, день мы провели душевно и наелись до отвала. Земфира сказала:
— А почему бы вам немного не пожить у нас?
Но тут очнулся Витька и наотрез за всех нас отказался с формулировкой: «Хороших людей нельзя подвергать опасности».
Где-то около семи, когда я начала подумывать, что одну ночь вполне смогу переночевать здесь, в дверь постучали. Земфира пошла открывать, а мы притихли. Послышались мужские голоса, Земфира легонько вскрикнула, а Витька с Ряхой кинулись в прихожую, ну и я следом. Груня не отставала, быстро сунув спящего Пафнутия в корзину.
В прихожей стояли двое молодых людей того самого склада, который я терпеть не могу. Они выглядели как родные братья Витьки, один был постарше и носил джинсовый костюм, должно быть, с тех самых пор, как покинул тюрьму. Благодаря этому похвальному пристрастию, я легко определила, что это бывший папин друг, очень интересующийся живописью.
Возле стены, прижав к груди руки, замерла Земфира, но особого страха в ее лице я не заметила, хотя сама здорово перепугалась. Я отлично помнила, чем закончилась встреча Витьки и Ряхи с тремя молодыми людьми, и то, что Земфира стоит как раз между ними, очень меня беспокоило.
Наше появление вновь прибывшим тоже не понравилось. Особенно не понравился им Витька, так как некоторое сходство с собой они в нем тоже наверняка уловили. Радостно улыбающийся Ряха сильно тревожил их, и они даже не пытались скрыть этого. Пристально вглядываясь друг в друга, парни немного помолчали, после чего приступили к дискуссии. То, что это именно дискуссия, я догадалась по интонации, резким жестам и выражению лиц. Речи же, произносимые в папиной прихожей, были мне совершенно недоступны. Я вновь узнавала каждое десятое слово, но толка от этого было мало, раз остальные девять звучали для меня просто тарабарщиной. Однако любопытство распирало меня, и я обратилась к Груне, которая спокойно стояла рядом с корзинкой под мышкой, слушала и, судя по осмысленному выражению лица, следила за разговором.