Чудо. Встреча в поезде
Шрифт:
Бруно знал, что Джерард еще не добрался до Гая. Он полагал также, что допрос Гая займет каких-нибудь несколько минут. Но в голосе Гая звучал такой холод — и Бруно никак не мог решиться изложить ему все: что Джерард узнал его имя, что его, наверное, станут допрашивать, что он, Бруно, отныне намерен встречаться с Гаем только тайно — никаких вечеринок и ленчей, — и он сказал бы все это, если бы только Гай позволил.
— Ну, ладно, — глухо проговорил Бруно и повесил трубку.
И телефон тут же зазвонил снова. Нахмурясь, Гай отложил сигарету, которой с облегчением затягивался,
— Здравствуйте. Это Артур Джерард из Частного сыскного бюро…
Джерард спросил, можно ли ему приехать.
Гай огляделся по сторонам, осмотрел с подозрением каждый угол в гостиной, стараясь доводами рассудка побороть чувство, что телефон прослушивается, что Джерард слышал их с Бруно разговор, что Бруно уже у Джерарда в лапах. Наконец поднялся наверх рассказать Энн.
— Частный сыщик? — спросила Энн, очень удивленная. — А в чем дело?
Гай колебался с секунду. А сколько, сколько существует мест, где такое колебание показалось бы чересчур долгим! Чертов Бруно! Будь он проклят за то, что таскался по пятам!
— Не знаю.
Джерард явился точно в назначенный срок. Он галантно склонился над рукой Энн, извинился за позднее вторжение, вежливо похвалил дом и полоску сада перед входной дверью. Гай разглядывал его с некоторым удивлением. Джерард казался вялым, утомленным и слегка нечистоплотным. Возможно, Бруно не так уж и неправ относительно него. Даже его отсутствующий вид, который подчеркивала медлительность речи, ничем не подходил на сосредоточенность блестящего детектива. Но когда Джерард уселся в кресло с сигарой и бокалом виски, Гай уловил проницательный блеск в светло-карих глазах, цепкость в толстых коротких пальцах. И почувствовал себя не в своей тарелке, Джерард оказывался непредсказуемым.
— Вы — друг Чарльза Бруно, мистер Хейнс?
— Да. Мы знакомы.
— Тогда вы, наверное, знаете, что его отец был убит в марте прошлого года, и убийца до сих пор не найден?
— Я этого не знала! — воскликнула Энн.
Джерард медленно перевел взгляд с ее спины на Гая.
— Я не знал этого тоже, — сказал Гай.
— Значит, вы не так близко знакомы?
— Я едва его знаю.
— Когда и где вы встретились?
— В… — Гай взглянул на Энн, — в Институте Искусств Паркера, кажется, в прошлом декабре. — Гай чувствовал, что попался в западню. Он повторил реплику, которую Бруно, не думая, бросил на свадьбе, — и только потому, что Энн ее слышала, а Энн, скорее всего, давно забыла об этом. Джерард, почудилось Гаю, смотрит на него так, будто не верит ни единому его слову. Почему Бруно не предупредил о Джерарде? Почему они окончательно не договорились о версии, которую однажды предложил Бруно, — что встретились они у стойки одного из центровых баров?
— А когда вы увиделись в следующий раз? — наконец спросил Джерард.
— Ну, мы, кажется, не встречались до моей свадьбы в июне. — Гай почувствовал, как невольно старается придать своему лицу недоуменное выражение, словно и не догадывается, к чему направлены все эти расспросы. Как удачно, подумалось ему, о, как удачно сложилось, что он уже успел убедить Энн, будто заявления Бруно об их старой дружбе — всего
— Он просто взял и пришел? — Джерард, казалось, все понимал. — Но на вечеринку в июле вы его пригласили? — Тут он взглянул на Энн.
— Он позвонил, — пояснила та, — и спросил, можно ли ему прийти, и я… я сказала: «да».
Тогда Джерард спросил, не узнал ли Бруно о вечеринке от каких-нибудь своих друзей, которые получили приглашение, и Гай сказал, что это возможно, и назвал имя белокурой женщины, которая так жутко улыбалась Бруно в тот вечер. Других имен Гай назвать не смог. Он никогда не видел Бруно с кем-то еще.
Джерард откинулся в кресле и спросил с улыбкой:
— Он вам нравится?
— В достаточной степени, — вежливо ответила Энн, немного помолчав.
— Так себе, — сказал Гай, потому что Джерард ждал и от него ответа. — Довольно назойлив. — На правую его бровь падала тень. Гай опасался, не ищет ли Джерард шрамов у него на лице.
— Творит себе героя и преклоняется перед ним. То есть в каком-то смысле преклоняется перед силой, — Джерард улыбнулся снова, но улыбка уже не казалась искренной, а, возможно, и раньше таковой не была. — Извините, мистер Хейнс, за беспокойство.
Через пять минут он ушел.
— Что все это значит? — спросила Энн. — Он что, подозревает Чарльза Бруно?
Гай запер дверь на засов и вернулся обратно.
— Скорее всего он подозревает кого-нибудь из друзей Бруно. Он, возможно, думает, что Чарльзу что-то известно, — ведь Чарльз ненавидел своего отца. В этом Чарльз мне сам признавался.
— И ты думаешь, Чарльз действительно знает?
— Как тут скажешь. Не нам судить. — Гай взял сигарету.
— Боже мой. — Энн стояла и смотрела в угол дивана, туда, где Бруно сидел в тот вечер, словно все еще видя его там. — Чего только не случается в жизни! — наконец прошептала она.
36
— Послушай, — четко, напряженно выговаривал Гай в трубку. — Послушай, Бруно! — Бруно казался пьянее, чем когда бы то ни было, но Гай твердо решил любой ценой пробиться в его отуманенный рассудок. Потом ему вздумалось вдруг, что Джерард может находиться рядом, и голос смягчился, дрогнул из малодушной предосторожности. Гай выяснил, что Бруно в телефонной будке один.
— Ты Джерарду сказал, что мы встречались в Институте Искусств?
Бруно ответил, что да. Во всяком случае из его пьяного бормотания можно было понять, что да, так оно и было. Бруно хотел прийти. Гай никак не мог донести до пьяного сознания, что Джерард уже являлся сюда, допрашивал его. Гай швырнул трубку и дернул на себе воротник. Бруно не унимается, продолжает ему звонить! Приход Джерарда материализовал опасность, сделал ее внешней, вещественной. Гай чувствовал, что порвать с Бруно полностью является более насущным, чем даже вместе с ним сочинить версию, сходящуюся во всех деталях. А больше всего Гая бесило то, что из пьяной околесицы, которую нес Бруно, нельзя было понять, ни что происходит с ним, ни даже в каком он пребывает настроении.