Чудо
Шрифт:
— Дублером называют того, кто замещает актера, если он почему-то не может выступать, — ответила мама.
— Ты слышала, что Мирандин отец снова женился? — сказал папа.
— Да что ты! — воскликнула мама. — Откуда ты знаешь?
— Я встретил в метро маму Миранды. Сама понимаешь, она не в восторге. У его новой жены вот-вот родится ребенок.
Мама покачала головой:
— Ну и ну.
— А почему актеры на замене называются дублерами? — сказал я.
— Точно не знаю,
Я еще кое-что собирался сказать, но тут погас свет. В зрительном зале мгновенно настала тишина.
Я прошептал папе на ухо:
— Папа, пожалуйста, не зови меня больше Ав-Гав.
Папа улыбнулся, кивнул и показал большие пальцы.
Подняли занавес. Сцена была совершенно пустая, только на старом расшатанном стуле сидел Джастин и настраивал скрипку. На нем был старомодный костюм и соломенная шляпа.
— Сейчас вы увидите пьесу «Наш городок», — сказал он зрителям. — Ее написал Торнтон Уайлдер, а поставил Филип Дейвенпорт. Городок называется Гроверс-Корнерс. Он расположен в штате Нью-Хэмпшир, у самой границы со штатом Массачусетс. В первом действии мы покажем вам один день из жизни нашего городка — 7 мая 1901 года. Время — незадолго перед рассветом.
И тут я понял, что спектакль мне понравится. Он был не такой, как другие школьные спектакли, которые я видел: «Волшебник страны Оз», например. Или «Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек». Нет, тут все было по-взрослому, и меня распирало от гордости, что я сижу здесь и смотрю вместе со всеми.
Чуть позже миссис Уэбб из пьесы позвала свою дочь, Эмили. Я знал из программы, что эту роль играет Миранда, и вытянул шею, чтобы лучше видеть.
Когда Эмили вышла, мама, щурясь на сцену, прошептала:
— Это Миранда. Надо же, как изменилась…
— Это не Миранда, — тихо ответил я. — Это Вия.
— О боже! — Мама резко наклонилась вперед.
— Тс-с-с, — цыкнул на нас папа.
— Это Вия! — шепотом закричала мама.
— Вижу, — улыбнулся папа. — Тс-с-с!
Финал
Спектакль был потрясающий. Чем закончилось, не буду рассказывать, но от таких финалов зрители плачут. Мама чуть в обморок не грохнулась, когда Вия-Эмили сказала:
— Прощай, прощай, белый свет! Прощай, Гроверс-Корнерс… мама, папа… Прощай, тиканье часов… И мамины подсолнухи… И еда, и кофе, и вечно подгоревший бекон… И свежеотглаженные платья, и горячая ванна… и сон, и пробужденье. О земля, ты слишком прекрасна, чтобы кто-нибудь мог понять, какая ты!
Вия и в самом деле плакала. Настоящими слезами: я видел, как они катятся у нее
Когда занавес упал, все зрители стали хлопать. Тогда актеры вышли на сцену, один за другим. Вия и Джастин появились последними, и когда они появились, весь зал встал.
Я услышал, как папа кричит, сложив руки рупором:
— Браво!
— А почему все встают? — спросил я.
— Потому что люди благодарны актерам за прекрасную игру, — ответила мама, поднимаясь на ноги. — Вот это настоящая овация!
Ну и я встал и хлопал, хлопал и хлопал. Чуть ладони себе не отбил. На миг я представил, как классно было бы сейчас превратиться в Вию или Джастина — ведь ими восхищаются столько людей! Надо придумать закон, по которому каждому человеку в мире полагалась бы настоящая овация, хоть раз в жизни.
Не знаю, сколько минут все хлопали, но наконец актеры отступили в глубь сцены, и занавес опустился. Аплодисменты стихли, зажегся свет.
Мы с мамой и папой пробивались к сцене. Казалось, актеров кинулись поздравлять абсолютно все: их обнимали, хлопали по плечам, пожимали руки. В центре толпы мы увидели Вию и Джастина, они всем улыбались и смеялись.
— Вия! — крикнул папа.
Когда ему удалось к ней прорваться, он обнял ее и приподнял.
— Доченька, ты бесподобна!
— О боже, Вия! — Мама чуть не визжала от радости. — О боже, боже! — Она стискивала Вию так отчаянно, что я испугался, что Вия задохнется, но та только смеялась.
— Ты была неподражаема! — сказал папа.
— Неподражаема! — Мама кивала и качала головой одновременно.
— И ты, Джастин. — Папа пожал Джастину руку и обнял его. — Грандиозно!
— Грандиозно! — повторила мама. Кажется, она так разволновалась, что самостоятельно говорить уже не могла, — Мы чуть со стульев не упали, когда увидели тебя на сцене, Вия! — воскликнул папа.
— Мама сначала тебя не узнала! — добавил я.
А мама прижала ладони к щекам:
— Я тебя не узнала.
— В последний момент Миранде стало дурно, — выдохнула Вия. — Мы даже не успели объявить о замене.
Надо сказать, выглядела она странновато, потому что на ее лице была тонна косметики, а я ее такой ни разу не видел.
— И ты вот так просто взяла и заменила ее в самую последнюю минуту? — удивился папа. — Потрясающе.
— Она была великолепна, — сказал Джастин, обнимая Вию.
— Все в зале плакали, — сказал папа.
— А что с Мирандой? — сказал я, но меня никто не услышал.
И тут к Джастину и Вие, аплодируя, подошел какой-то лысый дядечка, судя по всему, их учитель.
— Браво, браво! Оливия и Джастин! — И он расцеловал Вию в обе щеки.